По ту сторону грусти (СИ)

Капитан числился в том же управлении секретных разработок, что Алеся. Но её маленький отдел оставался маргинальным. И вот теперь его было решено совсем расформировать.

За два года она уже утратила иллюзии: энергоинформационные технологии в Минобороны всерьёз не воспринимались. Зато Дмитрия Батуру знали все: блестящий молодой инженер слыл местной звёздочкой.

            "Вот это специальность, не то, что моя..." - тихо злилась Алеся. У неё взыграл вечный комплекс гуманитария. Ещё у капитана была родословная - кровь не просто шляхетская - королевская! По сравнению с её-то мутным происхождением!..

Ну, как сказать. Обычное происхождение постсоветского ребёнка, знающего родословную максимум до четвёртого колена. Но для Великого княжества это не годилось.

Да, за неё похлопотали: новые документы вместо прежних, "иномирных", легенда, нормальный, обыденный флёр. Это устроил их с Владой наставник - через то ведомство, на которое Алеся работала параллельно вот уже семнадцать месяцев. Начальнику Госбезопасности Андрей Андреевич поведал, кто она такая. И пан Ясинский, хитрый лис и полиглот, заинтересовался ею - тем более что ранее она отличилась при нейтрализации антиправительственного заговора. Да и вообще там к специалистам относились совсем по-другому. Стамбровская уже подумывала бросить военную романтику и податься на новую службу.

Чёрт с ними, с офицерскими заморочками. Но и с дипломатией, пожалуй, тоже. Пан министр заботится, видно, о том, чтоб она как можно раньше встала на путь инквизиторского предназначения. Хотя что в этом плохого, если появится возможность проявить себя? А здесь она всегда будет в тени.

            Но больше всего Батура раздражал обаянием. Во-первых, симпатичный: русый, статный, с блестящими умными глазами. Во-вторых, от него волнами шла энергия: казалось, ни спать, ни есть ему не надо - питается святым духом и собственным энтузиазмом - даже самый усталый человек рядом с ним ощущал второе дыхание, подтягивался и бодрился.

            Стамбровская завидовала. Серьёзно и тяжело. Ей-то достался совсем другой организм. Переутомление сказывалось болезнями и депрессией. Стимуляторы заставляли платить расстройством за кратковременный эффект. Да, увы, магия ужасно несовершенна: всё имеет свои оговорки, и рунические ставы, и заклятия, и зелья. И тут её пронзила догадка.

А вдруг он неинициированный маг? Её аж бросило в жар от предположения.

Был вечер, все столпились у лифта. Злосчастный вундеркинд стоял к ней спиной. Машинально роясь в сумке, Алеся принялась внаглую, небрежно прощупывать ауру.

Энергетика оказалась действительно мощная. Хотя способности - так себе, можно вздохнуть и утешиться.

Но чувствительности у молодого пана Батуры хватило. От грубого вторжения в своё поле он дёрнулся и локтём выбил книгу из Алесиной руки.

- Ой, простите! - смутился капитан и кинулся поднимать - они нагнулись одновременно.

- Ого, вы свободно владеете испанским? - уважительно переспросил он.

Алеся не смогла сдержать улыбку:

- Ну... конечно, не на уровне носителя, но читаю и пишу без проблем.

Вот и подвернулся случай покрасоваться, хоть на пять секунд. Но капитан не успокоился:

- Тут что-то о военных режимах в Латинской Америке? А в каком ключе подано, если не секрет?

Надо ли говорить, что в тот вечер они два часа гуляли по городу, и Алеся, оседлав любимого конька, самозабвенно читала лекцию по отработанной схеме, а капитан жадно ей внимал?

"Да, снова купилась", - мысленно пожурила себя Стамбровская, но больше для очистки совести.

В тот же вечер они перешли на "ты". И она отметила странный факт: Батура её больше не бесил.

Через неделю она познакомила его с Владой. Они прониклись взаимным уважением и весь вечер подкалывали друг друга на тему войны, мира и дипломатии. Расстались в полном восторге от получившейся перепалки, которую Алеся назвала "эпичной".

Через месяц все трое возвращались ночью из "Старой Клайпеды". Последний трамвай пропустили, да и метро уже закрылось. Можно было взять такси - но разве это интересно, когда с неба густо сыплются белоснежные хлопья, нет, целые клочья, и роскошно устилают всё под ногами, и только оттеняют тишину улиц, просторных и пустых? И вот они брели через полгорода, смеясь, под медленным мохнатым снегопадом. Алеся шла с задумчивой улыбкой, включив в голове озвучку а-ля Штирлиц: "Стамбровская шагала через ночной Берлин... то есть Минск. Никогда она не была настолько близка к вопиющему нарушению режима дня. Но не испытывала по этому поводу никаких угрызений". Этот вечер мог по праву считаться днём окончательного образования их "хунты". Хотя в итоге закрепился термин, предложенный капитаном - триумвират.

Алеся была приятно ошеломлена сближением. И при этом весьма растеряна. Она решила посовещаться с Владой на деликатную тему: насколько быть откровенной.