По ту сторону моря

Она будет тебя ждать. На радостях сделает для тебя все, что попросишь. Ага! Они измерили ветер и течение. Рассчитали наш дрейф. Так что не падай духом. Мы обязательно выберемся. А тем временем попробуем ловить рыбу.

Лицо Эктора сморщивается.

Чем? Ты такой придурок, Толстый, говорит он.

Боливар замечает во взгляде юнца вызов.

Качает головой.

Что ты за человек? Где твой боевой дух? Хочешь, чтобы мы тут сдохли?

Эктор закрывает лицо руками и плачет. А когда поднимает голову, взгляд долгий и серьезный.

Послушай, Боливар, мне жаль насчет мотора.

Боливар пожимает плечами. Да ладно, все равно он был бесполезен.

Они молчат. Затем Боливар потирает руки и говорит.

Я отдал бы два года жизни, чтобы поскорее вернуться на берег. Иначе Артуро пошлет с Анхелем кого-нибудь другого. Босс поблажек не делает. А я останусь без работы.

Мне тоже нужно вернуться, говорит Эктор. Если не вернусь, я пропущу финал кубка.

Среди ночи Эктор просыпается в панике. Хватает Боливара за руку и с воплем выпрыгивает из ящика.

Я ослеп, кричит он. Ничего не вижу. Они никогда нас не найдут.

Сознание Боливара медленно всплывает из какого-то сна. Он тянется за Эктором, хватает юнца сзади, чувствуя судорожное дыхание, которое вырывается из его легких. Лавина мыслей прокатывается по телу, слепой страх разливается в крови, руки тянутся к планширю, Эктор пытается освободиться от Боливара.

Тот держит его до тех пор, пока юнец не успокаивается.

Смотрит туда, где должна быть Луна.

Видишь, говорит он, вон за тем облаком. Это Луна. Сейчас она убывает. А за тем облаком – Полярная звезда. Через пару часов начнет светать.

Он уговаривает Эктора посидеть в ящике.

Сидит рядом, прислушиваясь к прерывистому дыханию, воплощению мятущегося разума. Штормовой ветер разума вслепую тычется во тьме.

Потом, когда Эктор засыпает, Боливар вспоминает свой сон. Он стоит перед домом родителей, о чем-то просит, но они отворачиваются.

Дни, в которые они просто ждут. Всматриваются вдаль. Разглядывают море в поисках лодок. Разглядывают небо в поисках дождя. Реактивные самолеты, далекие, как кометы. Часами изучают неподвижное судно с корпусом красного цвета. Боливар машет руками, складывает ладони рупором, кричит. Эктор щурится, привстает, вцепившись руками в планширь. Затем его плечи поникают. Голос опускается до шепота.

Это просто обломки.

Позже Боливар говорит, мы дрейфуем на запад со скоростью один-два узла, миль по двадцать пять в день.

Лодку несет течением, которое то притормаживает, то снова убыстряется, крутит лодку на месте и снова несет вперед.

Они наблюдают, как удаляется восток. Запад безмолвен и необъятен.

Они передвигают холодильный ящик, чтобы он смотрел на север. Проводят дни внутри, спасаясь от солнца. Сидят полуголые, прижав к подбородку колени. Посасывая пересохший язык. Как быстро кожа покрывается жестким налетом. Волосы стоят дыбом от соли.

Эктор сидит мрачный, опустив руки и медленно облизывая зубы. Боливар ножом ковыряет мотор. Спустя немалое время отсоединяет дроссельную заслонку от карбюратора. Интересно, говорит он, выйдет ли из этого крючок. Гладит пружинку. Может, и выйдет. Может, и нет. В любом случае нам нужна леска.

Он разглядывает солнце над морем, вечно одинаковое. По вечерам наклоняется над зеркальными водами, разглядывая водоросли и мельтешение косяков. Полосатых, как шершни, рыб-лоцманов. Спинорогов, объедающих корпус. Когда он пытается их схватить, они до крови кусают его за пальцы. С победным криком Боливар швыряет одного за дно лодки. Выпученный глаз непонимающе таращится. Кровь с пальцев заливает рыбу, когда он жадно кромсает ее ножом, пальцы терзают плоть, рот втягивает сок. Эктор отказывается есть рыбу сырой. Меня от нее тошнит, говорит он. Боливар смотрит на юнца и медленно качает головой. Ни разу не встречал человека, который не любил бы сырую рыбу, говорит он. На этом все сходятся.

Он выковыривает рыбий глаз, сосет, как леденец, и демонстративно раскусывает, наблюдая, как Эктор с отвращением отворачивается. Боливар кладет немного рыбы на кожух мотора. Может быть, если я ее подсушу, ты поешь?

Эктор оборачивается и смотрит, как Боливар чистит и отделяет филе, оставляя мякоть на коже. Он нарезает мякоть полосками и выкладывает на кожух. Эктор с кислой миной разглядывает полоски и пожимает плечами.

Может быть, и поем.

* * *

Боливар наблюдает, как мир колеблется в непрерывном свете. Посылает мысль в океанские глубины. Навстречу теням, что проплывают под ними: акулам, дорадо, тунцам. Другим безымянным созданиям. Большую часть дня он наблюдает за грозной и неумолимой тенью на глубине, как будто эта тень – отражение его собственных мыслей, которые он не высказывает вслух. Что запас воды подходит к концу. Что небо предвещает нескончаемые засушливые дни. Что мысли начинают путаться и ему трудно следить за временем.

Прошло всего-то несколько дней, думает он, но то, что, кажется, было вчера, могло быть сегодня или час назад. Время начинает фокусничать или просто перестает быть временем в привычном смысле.

Боливар поднимает лицо к небу и улыбается.