По ту сторону моря

Целыми днями он наблюдает за юношей, но не за тощими руками и ногами, не за хмурой гримасой. Боливар пытается разглядеть что-то внутри. Может быть, суть. Жизненную силу. Волю к жизни, которая сталкивается с волей других. Он видит, как Эктор ведет себя среди родных. Слова, простые жесты. Кивок, улыбка, гримаса, безразличное пожатие плечами. Куда-то идти, сделать то или другое или не сделать, отказаться, просто сидеть среди своих, просто находиться в одной комнате. Его воля сталкивается с волей других, каждое действие или бездействие образует связь с родными людьми.

В этом и есть его смысл, думает Боливар. Жизненная сила, которая и есть воля, незаметная, неразличимая. Его воля в этом мире.

Но его воля здесь.

Воля увидела самое себя.

Боливар не уверен, что понимает правильно, что все так и есть.

Затем трясет головой.

Почему у него не может быть смысла здесь?

Боливар начинает осознавать собственную жизнь. Когда-то и он был частью этой живой воли среди других. Он думает о том, как отдалился от семьи, от дочери, от всех людей, которых знал, выбрав отсутствие, отказавшись присутствовать в их жизнях.

Он думает – ты сам лишил себя смысла.

Глаза Алексы. Он видит, как они смотрят в пространство, где когда-то был он.

Впервые испытывает печаль, думая о своем ребенке.

Чувствует горе, которое ей суждено нести всю ее жизнь. Его мать и отец смотрят в пространство, где когда-то был он.

Боливар закрывает глаза и думает, что же я натворил? Может быть, еще не поздно все изменить?

В голове отдается одно слово.

Папа.

Что-то внутри Боливара пробуждается. Он смотрит на море воспаленными глазами. Сидит и видит себя, как он возвращается домой, переполненный раскаянием.

Тихо плачет в кулак.

Эктор наблюдает за ним, не зная, чем помочь. Кладет руку на плечо.

Говорит, все хорошо, Боливар. На, поешь. Ты уже не такой толстый, как раньше.

Ночью Боливар слышит, что Эктор тоже плачет. Горе бесформенной массой громоздится между ними.

Боль как собака, говорит Боливар, которая таскается за тобой, куда бы ты ни пошел.

Он трясет головой, вытирает запястьем глаза.

Мы похожи на двух плаксивых старух, говорит он. Надо кончать с этим хныканьем. Только влагу расходуем.

Боливар встает, прохаживается, снова садится. Ему нужно выговориться. Он, не мигая, смотрит на Эктора.

Здесь, начинает он, я каждую ночь вижу во сне свою дочь. Какой она стала. Мне снится пустота, которую я оставил за собой. Должно быть, сейчас ей четырнадцать.

Он умолкает.

Похоже, мне все еще тяжело об этом говорить.

Позже он заводит снова. Слушай, такое бывает сплошь и рядом. У вас рождается ребенок, а отношения не складываются. Есть проблема. Умом женщина хочет мужчину, но любовь оставила ее тело. Мужчина ощущает себя ненужным. Такое бывает со многими. Нет, дело не в этом. Пойми, я ушел из-за того, какой она стала, эта женщина. Она изменилась. Ее интересовал только ребенок. А меня словно не было. А то, что от меня осталось, она пыталась подавить, совершенно игнорируя. Я больше не мог так жить. К тому же она храпела. Так громко, что у меня гремело в башке. Я больше не мог этого выносить. Перестал спать. Перебрался в другую комнату. Потом в другой дом. Жила там одна вдова. Довольно молодая. И у нее в постели нашлось для меня местечко. И однажды я ушел насовсем. Все оказалось просто. Пожалуйста, не смотри на меня так. Не воображай, будто я понимаю, почему так поступил. Что с меня взять, я простой рыбак.

* * *