По ту сторону синей границы

И Сакси показал ей язык. Мы выскочили из магазина на красный ковер перед входом. На улице было темно и холодно. Я поспешно застегнула куртку.

– Интересно, та дама поняла, что мы из ГДР?

– Сакси, ну почему ты такой тупой? Да ты сам себя послушай, как ты говоришь! И посмотри, как ты одет, тогда поймешь!

Андреас ткнул пальцем на Саксины кеды и вытянутые на коленях техасы.

– А про твою мохнатую куртку я ваще молчу!

Сакси повесил голову и мрачно отвернулся.

– Из Ганновера чего-то давно уже никаких посылок не шлют. Вам в последнее время явно больше везет.

На мне были сине-белые кроссовки «Пума», на Андреасе – джинсы «Ливайс», заметно короче, чем нужно. Его маме уже много раз приходилось их надставлять, чтобы они не выглядели совсем уж клоунскими.

Мы пошли к маяку.

– Сегодня по «Первому Западному» Джеймса Бонда показывают!

Сакси подпрыгивал на ходу, стараясь согреться.

– А вот этот знаете уже? Сигареты «Bond» оптом, телефон – 007-07-07, спросить Джеймса.

Анекдоту с такой длинной бородой никто даже не улыбнулся.

– Эй! Эй! Подождите!

Мы обернулись. Нас окликала Западная дама.

Она подбежала к нам, резко остановилась и уставилась на нас. Светлые волосы развевались на ветру.

– За вами КГБ гонится, что ли? – спросил Андреас.

Она боязливо посмотрела по сторонам. Потом протянула руку.

– Это вам!

Я взяла пакет.

– Ну, всего хорошего!

И она, не оглядываясь, побежала к отелю «Нептун». Мы растерянно смотрели ей вслед.

Сакси очнулся первым – выхватил пакет у меня из рук и рванул прочь. Мы с Андреасом догнали его и отобрали всё обратно.

Я подняла пакет высоко над головой.

– Делить будем по справедливости!

Мы встали под фонарем.

– Заметили, какие у нее духи? – спросила я.

– Ну, а то, – откликнулся Андреас. – Западный запах.

Три «Твикса», три «Марса», три «Дупло», три воздушных шоколадки. Пакетик с лакричными улитками, пакетик с мармеладными мишками. Улиток мы поделили быстро, с подсчетом и сортировкой мишек по цвету пришлось повозиться дольше. Я дала Сакси одну улитку и получила взамен палочку «Твикс». Пустой пакет – тоже вещь ценная – достался Андреасу.

В конце концов осталась только банка «Нутеллы». Мы буквально поедали ее глазами.

– Что с ней делать?

– Разложим по баночкам поменьше, – предложил Андреас.

– Где мы их возьмем?

– А я знаю, а я знаю! – Сакси вскинул вверх руку, как на уроке. – Я ее возьму себе, а вы будете приходить ко мне каждый день завтракать.

Андреас пожал плечами.

– Да пожалуйста! Смотри только, сам всё не сожри!

– Не-е-е, ни за что-о-о!

Сакси радостно ухмыльнулся. Ясное дело, будет тайком съедать по ложечке-другой.

Мы пошли к остановке городской электрички.

– Как ты только додумался спросить у этой тетеньки такую чушь, – стал возмущаться Сакси. – Ну, про КГБ?

Андреас подбросил мармеладного мишку повыше и поймал его ртом.

– Просто ничего другого не пришло в голову. А ты бы что спросил?

– Ну, не свозит ли она нас в Западный Берлин в своем багажнике. Например, на Курфюрстендамм!

– И что ты там будешь делать?

– Ничего. Просто посмотрю.

– Там скучища, – сказал Андреас. – Мой отец говорит, Кудамм – это то же самое, что и наша ростокская Ланге-штрассе[10], ничего в ней особенного нету.

Сакси тоже попытался поймать мишку ртом, но у него, конечно, ничего не вышло, и мишка приземлился на тротуар. Сакси поднял его и сунул в рот.

– На границе не все машины проверяют, так что шанс есть.

– Втроем в багажник мы бы не влезли, – сказала я, – даже в «БМВ».

Электричка уже стояла у платформы, мы сели в нее и заняли пустое купе.

– Гадство, опять мочой воняет! – сморщился Андреас и положил ноги на сиденье напротив.

– Эта тетенька такая ваще-е-е суперкла-а-ассная! – Сакси забросил в рот лакричную улитку. – Может, съездим туда еще разок, завтра? Вдруг опять ее встретим!

– Не гони волну, а? Это все неправильно.

– Что неправильно?

– Ну, что мы взяли у нее пакет, – сказал Андреас.

Сакси сдвинул замечательно мохнатые брови.

– А что-о-о тако-о-ого?

– А такого, что она нам как подачку бросила.

– Чушь! – я откусила кусочек «Марса».

– Ага, а помнишь, как она на нас посмотрела, когда сказала «Всего хорошего»? Будто нас сейчас в концлагерь отправят.

У Сакси даже веснушки побледнели.

– Ты что, серье-о-озно?

Андреас захрустел «Твиксом».

– Небось, когда вернется, еще и своим друзьям-богатеям расскажет на теннисе, как помогала бедненьким гэдээровским детям.

– А что в этом плохого? – Сакси взял еще одну улитку. – Вот представь: ты в Африке и можешь купить много хлеба. Ты разве детям ничего не дашь?

– Это нельзя сравнивать!

– Нет, можно!

– По-моему, так делать – это высокомерие, – отрезал Андреас.

– А по-моему, это ваще жуть какая доброта!

Электричка остановилась в Люттен Кляйн. Андреас продолжал бухтеть. В конце концов Сакси это надоело.

– Раз ты так считаешь – нечего наши сладости лопать! Отдавай обратно!

Сакси говорил невнятно, рот у него был набит лакрицей, кончик улитки повис на губе червяком.

– Еще чего! – возмутился Андреас.

– Тогда заткнись!

Я еще ни разу не слышала, чтобы Сакси так разговаривал. На Андреаса это тоже явно произвело впечатление. Он молча принялся грызть «Твикс».