По ту сторону синей границы

На свой день рожденья дед уселся за праздничный стол, нахлобучив эту каску, и молча принялся за праздничный торт. Мама начала на него ругаться, а дед отмахнулся и заявил, что он – важный свидетель былых времен и может делать всё, что ему вздумается.

* * *

– Опять он дрыхнет!

Герр Беренс, ответственный в школе за сбор вторсырья, задремал на скамеечке у забора. Повезло!

Мы поскорее смылись со школьного двора и вышли на Карл-штрассе.

– Пусть сами свое вторсырье собирают и вносят вклад в борьбу за мир! – распинался Сакси, размахивая руками. – Самое наитупейшее занятие – звонить в двери и спрашивать: у вас вторсырье есть? Макулатура или стекло? Стекло или макулатура?

Он даже остановился и громко фыркнул от возмущения.

– Бабушка Вульф снова скажет, что ей стеклянные банки самой нужны – для варенья. А старый Шрёдер с Аугустен-штрассе будет всем совать мятные карамельки. Они ужасно противные. Пробовали уже?

– Мы что попало в рот не тянем, – обернулся к нему Андреас. – В отличие от тебя. Ну, чего отстал, тормоз саксонский, догоняй.

Мы взобрались на Вал и теперь спускались по заросшему кустами крутому склону к маленькому озеру, которое в Ростоке все называют Чертовой ямой.

Уже внизу, на поросшем травой берегу, Андреас достал из ранца какую-то книжку.

– Вот, взял в библиотеке. Как раз про нашу Яму!

Мы принялись разглядывать картинки. Стены вала раньше были не такие крутые, а в Яме плавало много лебедей. Андреас стал нам рассказывать, что вычитал в книжке.

– Давным-давно здесь стоял замок, а потом он ушел под воду в Чертову яму. Бронзовая женщина в начале вала – это принцесса. Она была проклята и обречена вечно пить воду. Если только ее кто-нибудь не спасет. Но сделать это можно один-единственный раз в году – ровно в полдень самого долгого дня. Тогда из глубины озера поднимается серебряная чаша. Ее надо наполнить водой и, взобравшись на Чертову гору, опрокинуть через левое плечо. Тогда проклятье развеется.

– С ума сойти… – прошептал Сакси. – Сейчас как раз полдень…

– А еще там сказано, что Чертовая яма бездонна и соединяется с морем.

– Как это? Море же далеко!

Я подняла ивовую ветку.

– Дед говорил, что под Ямой множество тоннелей и бункеров. Только их все затопило, потому что в войну там взорвалась бомба.

– Бомба?! – Сакси аж затрясло. – С ума-а-а сойти-и-и! В книжке про это тоже написано?

Андреас помотал головой.

– А мне отец рассказывал про шахту, которая ведет к подземной узкоколейке. И что бункер на Валу связан с Чертовой ямой.

Мы просидели возле озера больше часа, но из глубин ничего не всплыло. Лишь одинокая утка плавала туда-сюда, глупо на нас поглядывая. В полвторого Андреас сердито швырнул несколько камней в воду.

– Ладно, пошли лучше к бункеру, поиграем там!

Сакси стал взбираться на склон вала.

Вход в бункер прятался за густой порослью. Я протиснулась в отверстие и включила фонарик, который мы еще раньше спрятали в расщелине между кирпичами.

Пахло затхлостью и влагой. Пальцы наткнулись на что-то скользкое.

– Будем искать проход к Чертовой яме?

– Не-е-е! – отозвался Сакси.

– Ну ясное дело, – Андреас залез внутрь вслед за мной.

– А вдруг тут еще бомбы лежат или что-нибудь такое, – пробормотал Сакси. – Я постою на часах у входа. Чтоб вы были в безопасности!

– Храбрец… – покачал головой Андреас.

Луч фонарика заскользил по кирпичам, полусгнившим доскам, чьему-то ботинку и пивной бутылке.

– Видно что-нибудь?

– Язык свой саксонский попридержи!

Мы пробрались дальше по проходу, стало ощутимо холоднее. Дошли до стальной двери, проржавевшая ручка наполовину отломана. Я посветила фонариком, Андреас дернул за ручку. Дверь не открывалась. Только с потолка слетело немного штукатурки.

– Э-эх… – разочарованно протянул Андреас. – Так ничего не выйдет, нужен инструмент.

– Что вы там делаете?

Андреас повернулся и крикнул:

– Эй, Сакси! Мы тут мертвяка нашли в фашистской форме.

– Что-о-о?

Визг Сакси, отражаясь от стен, заполнил весь проход, так что пришлось зажать уши.

– Мы его вытащим, чтобы ты посмотрел! – крикнула я и, осторожно ступая, пошла обратно к выходу.

– Не на-а-адо!

Сакси округлившимися глазами смотрел на меня, рыжие волосы встали дыбом.

Я подсветила лицо фонариком.

– У-у-у-а-а-а!

– Переста-а-ань! – снова взвизгнул Сакси.

– Вот чёрт, тяжелый-то какой! – простонал Андреас. – Сорок лет пролежал, а сохранился отлично.

Я хрюкнула от смеха.

Сакси отступил на пару шагов назад.

– На воротнике можно еще мертвую голову разглядеть!

– Вы ваще-е спятили! Ваще-е!..

Сакси бросился прочь как ошпаренный.

Мы вылезли из бункера. Снаружи было приятно тепло. К рукам прилипло что-то зеленое с подозрительным запахом. И блузка вся в пятнах.

Андреас тоже был весь грязный.

– Фу, меня сейчас стошнит!

Кусты шиповника в отдалении зашевелились.

– Кто не спрятался, я не виноват! – крикнул Андреас.

Я присела на корточки, чтобы завязать шнурок.

– Сакси, выходи!

Ветки шиповника недоверчиво качнулись.

– Да это шутка была, дурень!

Сакси бросил в меня из кустов прошлогодним шиповником, но не попал.

– И скелета никакого не-е-ету?

– Не-а.