По ту сторону сознания: методологические проблемы неклассической психологии

— В методологическом плане «первичность» установки в момент возникновения этого понятия означала прежде всего «первичность» по отношению к психике, отожде­ствляемой в традиционной психологии с сознанием. Лишь в более поздний период в понимание «первичности» ус­тановки был вложен иной смысл: «первичность» по отношению к деятельности. Такой перенос не является случайным, а закономерно вытекает из абстрактного понимания первичной установки как опосредующей суб­станции.

— Подчеркивание Д.Н.Узнадзе принципиальной бес­сознательности установки было обусловлено задачей преодоления постулата непосредственности. Принци­пиальная бессознательность как характеристика уста­новки в системе Д.Н.Узнадзе — это не что иное, как иносказание требования выйти за пределы замкнутого круга сознания.

— В онтологическом плане попытки считать установку первичной по отношению к деятельности приводят к па­радоксам, подобным разобранному выше парадоксу, воз­никающему между установкой и восприятием: установка возникает до любой деятельности, в том числе и до вос­приятия, но для возникновения установки необходимо восприятие ситуации удовлетворения потребности. В поис­ках выхода из заколдованного круга «установка—восприя­тие» Д.Н.Узнадзе оказывается вынужденным допустить наличие некоторой активности, «предварительного заме­чания», и тем самым деятельности, предшествующей возникновению установки. Но это допущение, углубляю­щее представления о реальных условиях возникновения готовности к определенным образом направленной деятельности, рассогласуется с пониманием установки как опосредующей субстанции.

—  Допущение активности, «предварительного замеча­ния», в качестве третьего фактора возникновения уста­новки приводит к введению деятельности в схему возникновения установки, но деятельности только как одного из условий, рядоположенного с двумя другими условиями — потребностью и ситуацией удовлетворения потребности.

Вопрос о том, какое реальное психологическое явле­ние стоит за понятием «первичная установка», нуждается в специальном анализе, так как конкретно-психологичес­кое содержание первичной установки завуалировано абст­рактным содержанием этого понятия. Некоторые авторы, имея в виду абстрактное содержание понятия «первичная установка», склонны полагать, что оно вообще не поддается непосредственному экспериментальному исследованию. Так, например, А.Е.Шерозия, совершенно справедливо отмечая, что через понятие первичной установки прохо­дит линия водораздела между исследованиями установки в школе Д.Н.Узнадзе и в зарубежной психологии, отстаи­вает точку зрения о принципиальной невозможности пря­мого экспериментального изучения первичной установки. По мнению А.Е.Шерозии (1969, 1973), о свойствах пер­вичной установки, являющейся объяснительным прин­ципом психологической науки, возможно судить лишь опосредованно, через данные, полученные при изучении вторичной фиксированной установки. Так — Уход от ответа на этот вопрос не только возведет альтернативу «деятельность или установка» в ранг вечных проблем, но и даст широкие возможности для превращения первичной установки то в динамичес­кий стереотип, то в информационную модель, то в ак­цептор действия. Отмечая факт существования подобных превращений, противоречащих представлениям о первич­ной установке как об опосредующей субстанции, мы вов­се не считаем их случайностью или недоразумением. На­против, мы полагаем, что у таких авторов, как А.С.Прангишвили и И.Т.Бжалава, принимающих указанные понятия в качестве синонимов установки, были на то ре­альные основания. Но это никак не снимает поставлен­ных выше вопросов, а лишь заостряет их, побуждая отыскивать эти основания. И одним из неизбежных шагов на пути этих поисков является исследование конкретно­психологического содержания, вкладываемого в понятие «первичная установка».

В исследованиях Д.Н.Узнадзе встречается описание явле­ния, стоящего за первичной установкой. Обращаясь к хо­рошо знакомой каждому из нас ситуации, он приводит следующий пример. «Скажем, я чувствую сильную жажду, и в этом состоянии я прохожу мимо места продажи прохлади­тельных напитков, мимо которого, впрочем, мне приходи­лось проходить ежедневно по нескольку раз. На этот раз я чувствую, что вид напитков привлекает, как бы тянет меня к себе. Подчиняясь этому влечению, я останавливаюсь и за­казываю себе воду, которая кажется сейчас мне наиболее привлекательной. Лишь только я удовлетворяю жажду, вода сейчас же теряет для меня привлекательную силу, и если я в таком состоянии прохожу около того места, оно остается вне моего интереса, или же бывает, что я его не замечаю вовсе» (, 1961, с. 169).