По ту сторону Войны (СИ)

Лезвие ножа опустилось еще ниже, проколов кожу около ключиц, так что на воротнике серой рубашки появилось бурое пятно. Франц крепко стиснул зубы, собираясь с силами, и тут внезапно раздался выстрел, а его противник разом ослабил хватку. На лицо брызнула кровь, смешанная с мозгом из пробитого с левой стороны черепа, и немец, обретя свободу, с отвращением спихнул тело с себя, вскакивая на ноги. Беатрис, бледная как смерть, трясущимися руками сжимала револьвер, направленный на последнего из четверки, но Майер понимал, как и она сама, на еще один выстрел сил у нее хватит.

— Ne tirez pas! Sʼil vous plaît! Ne tirez pas! [4] — мужчина, зажимал рукой сломанный Францем нос, но кровь все равно текла между пальцами, превращая сказанное в какое-то комичное кваканье. Он не пытался напасть или бежать, понимая, что его жизнь сейчас в хрупких руках беременной женщины и немецкого солдата, неизвестно почему вставшего на ее сторону.

А Маейр уже был рядом с девушкой, одной рукой мягко забирая у нее оружие и наводя его на противника, другой осторожно обнял девушку за талию, поддерживая и доводя до лавки, давая сесть и чувствуя, что она вся дрожит. На левой щеке алел след от пощечины, но больше никаких повреждений он не заметил, крепко сжимая ее пальцы в своей ладони, словно в попытке успокоить.

— Все хорошо, Беатрис… Тебя никто не обидит больше… Будь здесь… Я вернусь, — тихо сказал он девушке по-французски и выпустил ее руку. Подойдя к мужчине, Франц дернул оружием вверх, приказывая мародеру подняться. Тот подчинился, подняв обе руки вверх и беспрестанно хлюпая носом. Франц указал ему на труп товарища с пробитой головой, давая понять, что хочет, чтобы тот взял его с собой и шел вперед. Мародер поколебался, но как только палец Майера лег на курок, снова подчинился, подхватил тело под руки и поволок спиной вперед на улицу. Затем он вернулся и вынес второго мертвеца. В доме теперь ничего не напоминало о случившемся, не считая кровавого следа на полу и осколков вазы.

Продолжая держать француза на мушке, Франц заставил его погрузить тела на телегу, которая нашлась за пристройкой. Все это время француз продолжал лепетать о том, чтобы его пощадили. Велев ему впрячься вместо лошади и захватив лопату, Майер вместе с ним спустился с хутора к лесу, где, пройдя немного, вручил ему лопату и приказал выкопать яму. Когда все было исполнено, они вдвоем скинули трупы вниз. Занятый работой, немец не заметил, что его пленник успел вытащить у одного из трупов охотничий нож.

— Non, ne me tuez pas je vous en supplie! [5] — в очередной раз пробормотал пленник и, стоило Францу слегка отвернуться, выкинул вперед руку с ножом. Лезвие рассекло бровь немца, и правый глаз залила кровь, но Франц успел выстрелить. Пуля пробила гортань врага, и последний из обидчиков Беатрис повалился в яму на тела своих приятелей.

Выругавшись, Франц оторвал ткань от рукава, чтобы остановить кровь, и, сплюнув в яму, взялся за лопату, спустя несколько минут успешно зарыв неизвестных. Ему повезло, что земля уже была мягкой, иначе бы провозился он долго. Он вернулся на хутор, кое-как смыв в пристройке с лица кровь и грязь, и вошел в дом, с порога позвав:

— Беатрис! Я здесь, все хорошо…

Стоило Францу приблизиться, как сильнейшая волна слабости накрыла Беатрис. Каким чудом она не потеряла сознание — остается неясным, но руки ее ослабли, ноги словно стали ватными. Поэтому револьвер де Валуа выпустила сразу, позволяя Францу забрать инициативу. Несмотря на совершенно жуткий внешний вид, француженка прильнула к немцу, когда он ее поддержал и усадил на лавку, а всю ее била дрожь. Успокаивающие слова мужчины заставили Беатрис выдохнуть и несколько расслабиться. Тут же не замедлил отозваться легким толчком ребенок, что заставило девушку и вовсе отвлечься от происходящего. Тонкие ладошки медленно поглаживали живот, словно успокаивали дитя, а сама девушка глубоко дышала, стараясь остановить головокружение.