По ту сторону жизни

— Думай про меня что хочешь и как хочешь, — пожал плечами дон Диего. — Меня интересует вопрос другого рода. Не соизволите ли вы обсудить его со мною?

— А что, я не против, — тут же согласился Шмелёв. — Тем более писать уже надоело.

— Придётся и мне согласиться, раз коллега не против, — поморщился Мавлюдов.

— Так вот, господа, — дон Диего сделал интригующую паузу и подался чуть вперёд, — а вам не кажется странным, почему нас здесь собрали?

Шмелёв и Мавлюдов переглянулись.

— Я попал в плен при отступлении, — сказал Дмитрий, краснея. — Так получилось, что пришлось сделать срочную операцию тяжелораненому немецкому офицеру, и… А потом меня взял к себе господин Боммер.

— Ну, допустим, меня немцы выкрали и вывезли из Ленинграда, — хмуро пробубнил Азат.

— По приказу Боммера? — уточнил дон Диего.

— Да… Но об этом я узнал позже.

— А меня господин Боммер пригласил погостить в этом замке, — сказал задумчиво дон Диего. — Однако с каждым днём я всё больше убеждаюсь, что всё это не так. Я почти уверен, что он, как и профессор Мавлюдов, глубоко заблуждается, принимая меня за погибшего брата Митрофана, и… Признаюсь честно, меня очень настораживает, чего ему от нас надо?

— Вы полагаете, что нас собрали здесь неслучайно? — задал вопрос заинтригованный Шмелёв. — Но почему вы так считаете, господин де Беррио?

— Это только моё предположение, господа, и не более, — пожал плечами дон Диего. — В стенах замка находится ещё один человек, которого господин Боммер тоже привёз сюда и, как мне кажется, далеко не случайно!

— Говори, кто он? — потребовал Азат. — Нечего загружать наши мозги своими головоломками.

— Скажу, но сначала хочу задать вопрос Дмитрию, — отмахнулся от него, как от назойливой мухи, дон Диего. — Скажи-ка мне, молодой человек, что ты знаешь о своих родителях.

— Мало чего, — пожал тот плечами. — Мама умерла после моего рождения в лагере. Отца я не знал и не видел его никогда. Я воспитывался в детдоме. Меня иногда навещала тётка, но и она уже умерла.

— А тётка не рассказывала тебе про мать? — заинтересовался дон Диего. — Ну-у-у… Кем она была, например, и… почему так получилось, что она попала в лагерь?

— Моя мама была большевичкой, — вздохнув, ответил Дмитрий. — Ее хорошо знали как в Иркутске, так и в Верхнеудинске.

— Тогда почему её осудили и упрятали в лагерь? — спросил, нетерпеливо ёрзая на стуле, дон Диего.

— За то, что прикрывала отход бандитов за границу и стреляла в своего товарища, — неожиданно ответил Мавлюдов. — Она была известна как товарищ Шмель и пользовалась большим авторитетом у соратников по борьбе.

— Хорошо, пусть будет так! — улыбнулся дон Диего и посмотрел на напрягшееся лицо молодого человека. — А ты, господин Шмелёв, тоже слышал об этом?

— Да, мне это известно, — едва заметно кивнул Дмитрий. — Мне рассказывала об этом тётка. Только она говорила, что мать стреляла в товарища, чтобы защитить от гибели отца.

— Не сомневайся, так и было, — вздохнул дон Диего. — Твой отец вместе с моим братом уходили в Монголию, а твоя мать…

— Она прикрыла их отход, — буркнул Азат. — Вот за это и поплатилась.

— Так что, выходит это правда, что мой отец был белобандитом? — нахмурился Дмитрий.

— А почему был? — усмехнулся дон Диего. — Он был и есть порядочный человек. А что касается слова «белобандит», так оно произошло от лукавого. В то беспокойное время красные называли белых бандитами и наоборот.

— Эй, «Диего», откуда такая поразительная осведомлённость? — поинтересовался Мавлюдов, пожирая его ненавидящим взглядом. — О том, что ты сейчас говоришь, мог знать только «покойничек» Митрофан Бурматов.

— Как раз он мне об этом и рассказал, — хмыкнул дон Диего. — Хоть мы и не переваривали друг друга, но всё же изредка общались. Иначе он не оставил бы мне в наследство всё своё состояние!

— И что, он пересказывал тебе свою жизнь? — скептически ухмыльнулся Мавлюдов.

— Да, особенно, когда много выпьет, — пояснил дон Диего. — Он обожал загружать мой мозг своими историями, а я был вынужден терпеливо его выслушивать.

— А про меня он что-нибудь говорил? — осклабился Мавлюдов.

— Да, отзывался о вас как о пустом месте, — улыбнулся, отвечая, дон Диего.

— А вы знали моего отца? — оживился Дмитрий. — Вам когда-нибудь приходилось с ним встречаться?

— Нет, — ответил дон Диего. — Но мне приходилось видеть фотографию человека, очень на тебя похожего.

— Его звали Кузьма Малов? — занервничал Дмитрий.

— А что, именно так звали твоего отца? — с трудом скрывая волнение, спросил дон Диего.

— Да, мне тётка так говорила, — ответил Шмелёв. — А ей мама моя так сказала.

— Тогда… — дон Диего с усилием сглотнул подступивший к горлу ком и взволнованно продолжил: — Тогда я много слышал о нём от Митрофана.

— А где он может быть сейчас, вы случайно не знаете? — с надеждой в голосе поинтересовался Дмитрий.

— В лагере, наверное, если жив ещё, — хмыкнул Азат. — Таким, как он, только там место, не сомневайся.

— Так он вам тоже знаком, профессор? — недобро глянул на него Дмитрий.

— Да, мы были с ним знакомы, — нехотя признался Мавлюдов. — Хотя… хотя нас нельзя было назвать друзьями.