По ту сторону звезд. Книга 2

И тут снаряд исчез в обескураживающе слабой вспышке, а там, где он летел, образовался шарообразный просвет в дыму. Черт побери! Кира навидалась защитных лазеров в действии и понимала, что произошло: бластер на борту «Иерофанта» сбил снаряд на подлете.

Она оторвалась от корпуса и метнулась вбок за миг до столкновения с прыгнувшим на нее Ктейном.

Ее окутало близковоние насмешки.

[[Ктейн: Жалкое ничтожество.]]

– К сожалению, Наварес, – заговорил лейтенант Данрот, – лазеры «Иерофанта» оказались слишком меткими. Совершим оборот вокруг r2 и попробуем еще раз. Адмирал Кляйн говорит, вам лучше либо прикончить этого сукина сына, либо убраться подальше от «Иерофанта», потому что на обратном пути мы выпустим еще три «Касабы».

Ктейн махнул щупальцем, и Кира отскочила – огромный хобот, сплошь мышцы и сухожилия, пролетел мимо. И снова, и снова, и снова – она чувствовала себя пташкой-пересмешником, пытающейся ускользнуть от разъяренного осьминога.

Дым сначала сгустился, а потом рассеялся, «Иерофант» вышел из туманного облака. Впервые с того мгновения, как взрыв выбросил Киру за борт, перед ней открылась истинная тьма космоса, а корпус и все, что было в поле зрения, проступило с до боли отчетливой резкостью. На периферии зрения вспыхивали далекие искры (значит, бой между Седьмым флотом, медузами и умножающимися жутями продолжался). Кира отключила инфракрасный режим зрения – в нем отпала необходимость теперь, когда дым поредел.

Она висела, цепляясь за корпус, перед нависающим монстром: крошечная игрушка перед пастью голодного хищника. Монстр нападал, она уворачивалась. Она кинулась вперед, Ктейн на миг включил двигатель ракеты, и жар вынудил Киру отступить. Патовая ситуация: оба они пытались отыскать хоть малейшее преимущество перед противником – и никому это не удавалось.

Вновь струя близковония из какой-то тайной железы на теле медузы:

[[Ктейн: Ты не понимаешь плоть, с которой ты соединена, двуформа. Недостойная, ничтожная, обреченная на гибель.]]

Она ответила в том же духе, направив близковоние в сторону узловатой массы щупалец:

[[Кира: Ты уже проиграл, захватчик. Порченые…]]

[[Ктейн: Когда я соединюсь с Идеалис, как подобало мне еще до измены Нмарла, порченые падут, как ил на дно. Никто не устоит передо мной. Нынешняя Волна не дошла до цели, но в следующей вранауи восторжествуют и все склонятся перед силой наших стай.]]

[[Кира: Ты никогда не завладеешь Идеалис!]]

[[Ктейн: Она станет моей, двуформа. И я вскрою твой панцирь и выем изнутри твое мясо.]]

С воплем Кира метнулась к врагу, пытаясь вырвать у него ракету, но инопланетянин столь же проворно развернулся, и дуло его оружия вновь смотрело на Киру.

Безумный, уродливый танец, но все же танец, и при всем его уродстве в нем были изящество и дерзость. Ктейн был слишком велик и силен, «скинсьют» не устоял бы перед ним (во всяком случае, сейчас, когда «скинсьют» уменьшился), а потому Кира тщательно избегала его хватки. Но и Ктейн делал все, чтобы уклониться от соприкосновения с Кротким Клинком. Он, по-видимому, знал: если чужь сумеет удержать его, она сумеет и проникнуть сквозь его броню.

Кира продвигалась, медуза отступала. Медуза продвигалась вперед, отступала Кира. Дважды Кира успела схватить щупальце, но оба раза удары Ктейна вынуждали ее выпустить извивающуюся конечность, чтобы Ктейн не пришиб ее на месте. Он бил так сильно, что от «скинсьюта» отлетали куски – небольшие осколки, стержни, которые таяли, превращаясь в капли, и вновь сливались с чужью.

Если б сократить дистанцию между нею и Ктейном, если б обмотать Кротким Клинком его панцирь, распластаться по нему – она бы смогла его убить. В этом Кира была уверена. Но покуда, как ни старалась, не могла обойти оборону медузы.

Старый, хитрый Ктейн сообразил, что обладает некоторым преимуществом – что он может причинить Кире больше боли, чем она ему, – и погнал ее вдоль «Иерофанта», выпуская пламя из ракеты, размахивая в непредсказуемом ритме щупальцами, вынуждая Киру уворачиваться и отступать. Пламя, пока не задевая Киру, оставляло глубокие следы на корпусе корабля. И Кира отступала – другого выхода у нее не было. Сдавала метр за метром, отчаянно пытаясь удержать дистанцию: если бы левиафан зажал ее между корпусом и щупальцем, он бы раздавил ее, обратил в кашу ее мозг, и «скинсьют» не сумел бы ее уберечь.

Дыхание вырывалось резкими толчками, даже под «скинсьютом» Кира вспотела, покрылась от изнурения скользкой пленкой, но Кроткий Клинок поспешно впитал пот.