По тундре, по железной дороге: и вновь звучат блатные песни!

Однако при чём тут украинцы-надзиратели? В полемических спорах, дискуссиях противники этой версии заявляют, что значительная часть украинцев (прежде всего западных) в сталинских лагерях была заключёнными, а не надзирателями, поэтому-де разговоры об «украинских охранниках» беспочвенны и даже лживы. Это, мягко говоря, откровенная ерунда. Да, в послевоенные годы лагеря действительно наполнились так называемыми бандеровцами (или бендеровцами, хотя правильно первое написание — по фамилии идейного вождя этого национал-шовинистического движения Степана Бандеры), среди которых были не только собственно бойцы подпольных групп, но и просто крестьяне, помогавшие им, и даже совершенно невиновные люди. Это, однако, не отменяет того факта, что и в среде охраны, надзора украинцы составляли значительную часть личного состава. Достаточно обратиться к воспоминаниям узников ГУЛАГа. Например, Вадим Туманов в книге «Все потерять — и вновь начать с мечты» пишет о послевоенных лагерях, где отбывал наказание: «Много шуток в свой адрес вызывали украинцы. Их было одинаково много как среди заключённых, так и среди лагерного начальства, охраны, надзирателей». Более того: подобное положение сохранялось и позднее, особенно в отдалённых колониях (на «дальняках») — вплоть до распада СССР. Арестанты, с которыми я беседовал, приводили ироническую зэковскую топонимику — «Коми УССР Хохло-Мансийского национального округа», которая в связи с упоминанием Коми АССР (автономной республики) непосредственно относится к нашей теме.

Слово «вертухай» появилось в арестантском арго сравнительно поздно, с большой степенью вероятности — в 1940-е годы. Во время и после Великой Отечественной войны в места лишения свободы пошло служить множество украинцев. Прежде всего это были деревенские парни, особенно из отдалённых сёл. Собственно, так же набирались ещё раньше и «вологодские» («соловецкие») конвоиры — первоначально именно из глухих русских селений. Но украинцы к тому же испокон веку считались ревностными служаками, отличались мелочным карьеризмом и стремлением выслужиться перед начальством. Увы, это — в некотором смысле национальная черта. Да не сочтёт меня читатель украинофобом; черта эта подмечена и советским солдатским фольклором: «Хохол без лычек — как член без яичек»… А народ зря не скажет.

Правда, в последнее время «украинскую» теорию стала вытеснять «еврейская». Согласно ей, «вертухай» заимствован русскими уголовниками из иврита, от сочетания «бар тукиа», что значит «исполняющий казнь». Еврейские «языковеды», а вслед за ними и русские заявляют ничтоже сумняшеся, будто бы ранее слово обозначало тюремного палача (в России палаческие функции исполняли обычно особо выделенные заключённые). И лишь позже оно стало использоваться в значении «охранник, надзиратель». На самом деле эти измышления являются абсолютным бредом — как и подавляющая часть подобного рода «ивритско-идишских» умствований по поводу этимологии русской уголовной лексики. Слово «вертухай» никогда, даже в самом страшном сне не означало «палач»! Ни в одном словаре, ни в одном письменном источнике вы подтверждения этой нелепице не отыщете.

Вообще подобного рода еврейские «языковеды» используют, как правило, один и тот же нелепый приём. Выдёргивая наобум слово из уголовного жаргона, они «на слух» подбирают что-нибудь хотя бы отдалённо созвучное в идише и иврите — даже совершенно не подходящее по смыслу. Затем начинается искусственное «привязывание» еврейского словечка к блатному, для чего выдумываются дурацкие истории, предположения и байки. Так произошло и с «вертухаем».

«Вертухаями» называли не надзирателей, а заключенных?

Столь же бездоказательными и абсурдными являются утверждения о том, что под «вертухаем» арестантский жаргон ГУЛАГа подразумевал вовсе не сотрудников мест лишения свободы, а… самих заключённых! Эту версию выдвигает в Интернете бывший сотрудник колонии под ником starley, ссылаясь на издание «Уголовно-исполнительная система. 130 лет», выпущенное в 2009 году. Вот что сообщает неведомый «старлей» (по его словам, в колонии он служил в отделе кадров, а затем — замполитом):

«За 16 лет службы я ни от одного осуждённого не слышал слово вертухай. Бывает, говорят: мусор, мент, даже фашист.

Но слово “вертухай” — применительно к сотрудникам колоний — я, не поверите, прочитал впервые у Солженицына, а потом с удивлением узнал, что им активно пользуется либерально-еврейская часть населения Интернета, а вслед за ними стали, как попугаи, повторять все.

Так вот, слово “вертухай” изначально обозначало вовсе не сотрудника лагеря или колонии. Оно обозначало зека, но зека не простого.

В условиях катастрофического недокомплекта аттестованной охраны для охраны лагерей и надзора за заключёнными внутри лагеря широко привлекались сами заключенные. Например, к середине 1939 года число стрелков ВОХР из числа заключенных составляло 25 тысяч человек. Надзиратели из числа заключённых носили специальную форму.