По тундре, по железной дороге: и вновь звучат блатные песни!

Выше мы привели наиболее полный и самый короткий варианты песни о побеге из воркутинского лагеря. Однако всё-таки «каноническим» традиционно считается текст, который находится как бы в промежутке между этими двумя вариантами. Он существует в самых разных версиях, но, по сути, в основе своей они схожи. Во всяком случае, до 1996 года, когда вышли «Блатные пионерские» с расширенным текстом «По тундре» (и близкий к нему текст Константина Беляева), песня звучала несколько иначе. В качестве примера привожу исполнение Юрия Никулина 2001 года; близко к нему исполнение Валентина Гафта и Олега Басилашвили в фильме «Небеса обетованные» 1991 года:

Это было весною, зеленеющим маем,
Когда тундра наденет свой зелёный наряд.
Мы бежали с тобою от проклятой погони,
От проклятой погони, громких криков «Назад!».

Припев:

По тундре, по железной дороге,
Где мчится поезд Воркута — Ленинград,
Мы бежали с тобою от проклятой погони,
Чтобы нас не настигнул пистолета разряд.

Дождик капал на рыла и на дула наганов,

Вохра нас окружила, «Руки вверх!» — говорят.
Но они просчитались, окруженье пробито:
Кто на смерть смотрит прямо, того пулей не взять!

Припев.

Я сижу в одиночке и плюю в потолочек,

Пред людьми я виновен, перед Богом я чист.
Предо мною икона и запретная зона
И на вышке маячит надоевший чекист.

Припев.

Мы теперь на свободе, о которой мечтали,

О которой так много в лагерях говорят.
Перед нами раскрылись необъятные дали,
Нас теперь не настигнет пистолета разряд!

Припев.

Почти каждая строка этой песни существует во множестве всевозможных версий. Даже для того, чтобы очень поверхностно сопоставить их и проанализировать, потребовалась бы книга немалого объёма. В рамках нашего очерка мы не станем погружаться в глубины текстологии, но при необходимости, конечно же, нам не раз придётся рассматривать различные варианты не только строк, но и слов.

Однако, прежде чем начать анализ текста, необходимо разобраться с тем, на какую музыку он положен: ведь песня — это симбиоз стихов и музыки.

Тут всё достаточно несложно. Как известно, многие блатные и лагерные песни создавались на уже популярные к тому времени мелодии. Не стала исключением и песня «По тундре». Она (за исключением припева) положена на мелодию популярнейшего в 1930-е годы танго «Напиши мне» — «Scrivimi (Écris-moi)» итальянского композитора Джованни Раймондо на слова Энрико Фрати. Впервые эту песню исполнил в Италии Нино Фонтана в 1930 году. Но своё триумфальное шествие по Европе это итальянское танго начало в середине 30-х. За два года (1936–1937) песня была переведена на множество языков. В 1940 году это танго прозвучало и на русском языке — музыкальная обработка Аркадия Островского, слова Иосифа Аркадьева (Эпштейна). Танго под названием «Если можешь, прости» вышло на пластинке московского Апрелевского завода, исполнительница — замечательная певица Изабелла Юрьева, которую называли «белой цыганкой». Многие из нас могут вспомнить слова этого танго — они фактически вошли в песенный фольклор:

Мне сегодня так больно,
Слёзы взор мой туманят,
Эти слёзы невольно
Я роняю в тиши.
Сердце вдруг встрепенулось,
Так тревожно забилось,
Всё былое проснулось,
Если можешь, прости.

Вполне возможно, в СССР танго Джованни Раймондо пришло через Польшу (в 1939 году часть польской территории по договору Молотова — Риббентропа досталась Советскому Союзу). «Польские танго» пользовались у советских граждан огромной популярностью, а итальянское «Напиши мне» пел известный певец Мечислав Фогг (Фогель), который прославился также исполнением «танго самоубийц» «Та ostatnia niedziela» («Последнее воскресенье»), которое превратилось на русской земле в «Утомлённое солнце».

На мотив того же итальянского танго написана и блатная песня «Дочь прокурора»:

Там, в семье прокурора, материнская стража.
Жила дочка-красотка с золотою косой,
С голубыми глазами и по имени Нина,
Как отец, горделива и красива собой.