По тундре, по железной дороге: и вновь звучат блатные песни!

«Это чувствовать может только загнанный вор»: Пётр Смирнов в борьбе за авторство

Всё бы ничего, если бы не одно обстоятельство: пока в нашем рассказе авторство Григория Михайловича Шурмака не подтверждено фактически ничем, кроме его собственных слов.

Читатель может возмутиться: как же так, вы не верите фронтовику, поэту! Нет, я всего лишь указываю на то, что существуют поводы для сомнений. Многолетние исследования уголовного и лагерного песенного фольклора заставили меня с предельной осторожностью относиться к утверждениям об авторстве, которые ничем не подкреплены. Нередко тот или иной автор объявляет себя сочинителем известной лагерной песни без всякого на то права. К сожалению, встречаются среди таких людей и бывшие фронтовики. Можно вспомнить хотя бы Фёдора Дёмина-Благовещенского — «липового» автора песни «Я помню тот Ванинский порт». Фронтовое прошлое — увы, не индульгенция. Бойцы и даже офицеры, вернувшиеся с фронтов Великой Отечественной, нередко становились грабителями, бандитами, убийцами[1]. Так что плагиат в этом ряду — далеко не самое страшное преступление.

Однако есть и другие свидетельства, которые касаются авторства песни «По тундре». Обратимся к публикации Анатолия Попова «Кто пустил курьерский в тундру?» («Аргументы и факты Коми» № 408 от 1 ноября 2006 года). Попов переписывался непосредственно с Шурмаком. Автор материала в «АиФ» сообщает: «В письмах Григорий Михайлович несколько раз упоминал о Смирнове, подчёркивая, что популярность песни — его заслуга: “Не забудьте Петра Смирнова… Без встречи с ним и его рассказов о том, как отправляли на фронт в 1942 году с Севера, не было бы и начальной строки песни”».

И Попов не забыл. Он разыскал того самого Петра Смирнова:

«Отослали запросы в Астрахань: Григорий Михайлович — в адресный стол, я — в совет ветеранов. Нашёлся! Из ветеранской организации получил такой ответ: “П. А. Смирнов (1918 года рождения) живёт в старом частном доме один, женат не был, детей не имеет, с родственниками не общается… Почти слепой, ведёт отшельнический образ жизни, от дома ветеранов ВОВ и благоустроенной квартиры отказывается категорически. Сам он нигде не учился, т. к. после исключения из первого класса в школу больше не ходил, но имеет природный талант к сочинению стихов и песен. В 1937 году его арестовали и увезли в лагерь, а за что, как он говорит, и сам не знает. В мае 1942 года его призвали из лагерей в армию и отправили на Ленинградский фронт. При следовании, в поезде, он познакомился с Г. М. Шурмаком, который и услыхал от Смирнова песню «По тундре, по железной дороге». По признанию, её написал сам Смирнов П. А., в чём раньше он не признавался из-за какой-то боязни. Сейчас он это подтверждает. В 1943 году он был тяжело ранен и отправлен в Среднюю Азию”.

“Вот это да! — подумал я, прочитав письмо. — Так и рождаются легенды. Если сам сочинитель не заявляет о своих авторских правах, как это произошло с Шурмаком, это обязательно сделают другие…”

Однако Пётр Смирнов не учёл одной детали. В 1942-м Шурмаку было всего 17 лет. Он в силу возраста не мог оказаться в эшелоне зэков, призванных на фронт.

Я попросил своих астраханских знакомых сходить к Смирнову домой, побеседовать о Шурмаке и песне. Но старик чужих людей в дом не пустил и общаться наотрез отказался».

Ну вот вам ещё один автор-фронтовик. Конечно, можно согласиться с аргументами Анатолия Попова. Действительно, Пётр Смирнов малограмотен, а Шурмак — человек с филологическим образованием, поэт, писатель… Да к тому же налицо явное несоответствие: в самом деле, не мог 17-летний Шурмак ехать в одном товарном вагоне с бывшим заключённым на фронт, встретились они в другом месте и при других обстоятельствах. А вот то, что Смирнов реально существует и к тому же факт такой встречи подтверждает, свидетельствует о правдивости слов Григория Михайловича. Тем более Шурмак принял активное участие в поисках Смирнова и настаивал, что без того песня не разошлась бы по Советскому Союзу.