По тундре, по железной дороге: и вновь звучат блатные песни!

Однако в конце XIX — начале XX вв. в империи действовали Азовско-Донской коммерческий банк и Петербургско-Азовский банк. Оба они объединены фигурой банкира и коммерсанта Якова Соломоновича Полякова, старшего из трёх братьев Поляковых (двое других — Самуил и Лазарь) — миллионеров, благотворителей, мошенников и прощелыг. Все эти персонажи заслуживают отдельных рассказов, но нам в рамках нашей темы особо интересна личность старшего брата — того самого, которого Лев Толстой вывел в романе «Анна Каренина» под фамилией еврейского нувориша Болгаринова. Помните, Стива Облонский добивался у него аудиенции, чтобы выпросить хорошую должность, и отметился каламбуром: «Было дело до жида, и я дожидался». Яков Поляков являлся вместе со своим братом Самуилом одним из учредителей Азовско-Донского коммерческого банка, который возник в 1871 году в Таганроге и благополучно дотянул до 1917 года, считаясь одним из солидных коммерческих учреждений.

Несколько иная история — с Петербургско-Азовским банком. Дело в том, что курс иностранной валюты в то время определялся Санкт-Петербургской биржей. Азовско-Донскому банку приходилось прибегать к посредничеству столичных банков для сбыта иностранных векселей, покупки и продажи процентных бумаг, переводных операций. За такое посредничество приходилось платить, и платить немало. Посему Яков Поляков стал хлопотать о том, чтобы открыть в Петербурге отделение Азовско-Донского банка. Однако Министерство финансов для посреднических операций с Азовско-Донским банком предложило создать не отделение, а совершенно новый банк. Что и было сделано в 1886 году.

Именно этот банк в обиходной речи поначалу и называли Азовским, что сохранилось по сию пору. К примеру, на архитектурном сайте Санкт-Петербурга о трёхэтажном здании на Невском проспекте, 62 (архитектор Борис Гершович) сообщается: «В 1895 г. дом купил Азовский коммерческий банк, открытый крупным банкиром Я. С. Поляковым… В 1902 г. Азовский коммерческий банк был закрыт. Здание перешло вновь созданному Северному банку». На самом деле Петербургско-Азовский банк был ликвидирован в 1901 году, во время жестокого финансово-экономического кризиса.

После разорения Петербургско-Азовского банка был открыт доступ в столицу империи Азовско-Донскому банку. В 1903 году сюда переместилось из Таганрога его правление, а в 1906-м оно приобрело в собственность участок по Большой Морской улице. Архитектор Фёдор Лидваль сделал проект здания для правления банка — в стиле неоклассицизма. Строительство завершили в 1909 году, а в 1912–1913 годах возвели второе здание, симметричное первому. Название нового банка в российской столице, разумеется, тоже сократили до Азовского.

Но вот беда: в 1917 году вследствие великой смуты российской «Азовский банк», увы, канул в лету и с тех пор уже больше не всплывал… А это значит одно: название песни, которую записал Цеховницер в середине 1920-х годов, указывает на то, что родилась воровская баллада скорее всего в период с 1886 года (создание Петербургско-Азовского банка в имперской столице) до 1917-го, хотя реально, видимо, до 1914-го — большие сомнения вызывает возможность приятного зимнего отдыха во время Первой мировой войны в приграничном городе, тем более — крупном промышленном центре. Впрочем, Батум мог быть присочинён и позднее — так же, как в одесскую переделку ростовской песни «На Богатяновской открылася пивная» вставлен в конце 1930-х город Нальчик как место, где, побираясь, можно скопить на машину марки Форда (хотя Нальчик и до революции был захудалым посадом, и в довоенном СССР, получив статус города, оставался глухой провинцией).

Во всяком случае, повторимся, в Советской России Азовского банка не существовало. А вот в уголовном фольклоре он существует до сих пор…

Банковские причуды блатного фольклора

Если читатель думает, что под существованием «Азовского банка» мы имеем в виду исключительно воровскую балладу, о которой ведём речь, — он сильно заблуждается. Баллада как раз давно уже переименована и называется «Медвежонок». Между тем «Азовский банк» в криминально-тюремной среде упоминается довольно часто. И особенно — между так называемых «игровых», «шпилевых» (от немецкого das Spiel — игра) — страстных любителей азартных игр. «Азовским банком» называют мифическое, несуществующее богатство, пшик — например, игру без ставок:

— А что на кону?

— Да так, Азовский банк катаем…

В уголовно-арестантской среде нельзя для обозначения подобной игры использовать выражение «просто так» — это значит играть под расплату собственным задом, то есть в случае проигрыша тот, кому не повезло, должен стать пассивным педерастом. Говорят ещё: «Просто — в зад, а так — в рот». Поэтому «просто так» заменяется «Азовским банком» или словосочетанием «без интереса».