По уши (ЛП)

Это трудно объяснить. Просто Бен по своей сути низменное, эгоистичное существо, но он правда не думал, что из их договорённости что-то выйдет. Не было никакого плана, махинаций. Он просто хотел защитить Рей, да и просто узнать её. Познать, в чём же её секрет.

Он и не предполагал, что… никогда. Никогда не предполагал.

— Рей, я хотел, чтобы ты была в безопасности.

— Я знаю.

Он с облегчением кивает.

— Я знаю это, — повторяет она вновь. Её пальцы тянутся к его губам, чтобы прикоснуться к ним. — Я знаю. Но неужели это всё?

Бен с трудом сглатывает.

— Нет.

Каждый раз эта девчонка умудряется вытянуть из него правду.

— Нет, — задумчиво повторяет она. А затем её глаза широко распахиваются. — Кстати, мы уже пришли.

Рей показывает на высокое кирпичное здание — старое и немного обшарпанное, хотя не такое уж и ужасное, как могло бы быть, особенно учитывая, сколько сейчас платят аспирантам. Вход окружают зоомагазин и похоронное бюро, и Рей замечает, как глаза Бена бегают от одной вывески к другой, отчего она закусывает щёку.

— Как бы остроумно ты сейчас ни собрался пошутить, я наверняка всё это слышала уже раз десять.

— Понимаю. — Бен оглядывается по сторонам. Что ж, пора прощаться. — Мне отнести велосипед наверх?

— Да нет, ему и здесь будет неплохо. В любом случае он мокрый. И я обычно прицепляю его тут. — Она указывает на небольшую стойку, прямо рядом с одинокой берёзой, которая наверняка повидала на своём веку немало.

— И его не украдут?

— Не, здесь точно нет. Тут можно спереть и что-нибудь получше. Например, велик Финна, у которого целых два функционирующих тормоза.

— Ну просто высший пилотаж.

Когда Бен опускается на колено, чтобы закрепить велосипед у стойки, он думает о том, что мог бы достать ей новый. Хороший и прочный, с более чем двумя скоростями и цепями, который не выглядит так, будто пережил Первую мировую войну. Велосипед, что прослужит ей хотя бы до окончания аспирантуры. Может быть, он просто купит его и привезёт сюда, перекусит хлипкий замок кусачками и выбросит эту колымагу; заменит на что-то получше и оставит в её жизни частичку себя. Или он мог бы просто попросить По передать велосипед Рей, придумать какую-нибудь отмазку, чтобы она не подумала, что всё это его рук дело. Да, именно так он и поступит.

— Бен, — слышит он её голос, и, подняв глаза, он снова видит этот задумчивый, глубокий взгляд. Как будто она была погружена в себя, наблюдая за ним всё это время. — Ты не похож на других.

Странное заявление. Совершенно не вписывается в ситуацию. Хотя вряд ли Рей что-то под этим подразумевает.

— Разве все люди не разные? Генетика, динамика развития и всё такое.

— Да, верно.

Бен выпрямляется, неторопливо отходит от стойки, и вот теперь Рей уже смотрит на него, подняв голову. Между ними больше нет велосипеда — лишь свежий ветерок и то расстояние, которое Бен заставляет себя держать.

— Разве каждый человек не прекрасен и уникален, как снежинка?

Рей улыбается, плотно сжав губы, и его сердце замирает.

— Наверное, я ошибалась. И дело вовсе не в том, что ты другой. А в том, что ты такой же.

— Такой же?

— Как я.

Бен мог бы сказать, что они настолько же разные, как ночь и день. Мог бы. Но у этих слов вкус лжи, поэтому они так и остаются невысказанными.

— Рей…

— Дело в том, что я ошибалась. — Она теребит прядь волос, а затем опускает руку. — И, как выяснилось, слишком сильно.

— Я бы не стал так утверждать. — Бен старается говорить непринуждённо, но Рей не улыбается. Она просто смотрит на свою ладонь, не обращая на него внимания, погружённая в собственные мысли. — Рей, что ты…

— Это просто… ошибка первого рода. И это пугает. Неимоверно пугает.

Бен хмурится.

— Ошибка первого рода?

— Ошибочное отвержение.

— Я знаю, что значит ошибка первого рода…

— Да. Конечно. Просто… для меня это настолько ужасно. Что я могу неправильно понять ситуацию, убедить себя в том, что не соответствует действительности. Увидеть то, чего нет только потому, что я хочу это видеть. Не это ли худший кошмар для учёного?

— Верно. — Бен не уверен, что понимает. — Поэтому в своих анализах ты устанавливаешь настолько низкий уровень значимости…

— Но и ошибка второго рода — это тоже плохо.

Её взгляд устремлён на него — неуверенный и твёрдый одновременно. Словно она боится того, что собирается сказать, но всё ещё полна решимости. Для неё это важно, но…

Как в компьютерной программе Statistics 101. Бен озадаченно склоняет голову.

— Да, — неспешно соглашается он. — Ошибочное принятие — тоже плохо.

— В этом суть науки. Суть аспирантуры. Вы, преподаватели, занимаетесь количественным анализом и вбиваете нам в головы, что ошибочное отвержение — это плохо, но и ошибочное принятие не менее ужасно. — Рей сглатывает. — Не видеть то, что у тебя прямо перед носом. Намеренно не замечать чего-то, только чтобы не видеть большего.

Бен и правда ничего не понимает.

— То есть ты хочешь сказать, что в аспирантуре не уделяют достаточного внимания статистической значимости?

С губ Рей слетает смешок, и она прижимает ладони к щекам. Она вся горит, даже несмотря на вечернюю прохладу и сумерки. В глазах отражается яркий блеск.