По уши (ЛП)

— На этом всё. Серьёзно, конец нашим фиктивным отношениям. — Рей старается не улыбаться. Возможно, тогда он отнесётся к ней всерьёз, вместо того, чтобы смотреть на неё с таким терпеливым и довольным выражением лица. — Правда. Пока, Бен. Было приятно иметь с тобой дело.

Рей делает попытку встать и уйти, изображая притворную ярость, но он хватает её за рукав свитера и осторожно тянет, снова сажая её рядом с собой на узкий диван; возможно, даже ещё ближе, чем раньше. Она продолжает пялиться на него, а он смотрит по-прежнему ласково и невозмутимо.

— Нет ничего плохого в том, чтобы учиться в аспирантуре больше пяти лет, — произносит он более примирительным тоном.

— Конечно. А сколько времени понадобилось тебе?

Он колеблется.

— Пять лет.

Рей фыркает.

— Ты просто хочешь, чтобы я осталась здесь навсегда. Пока у тебя не появится самое большое, толстое и убедительное дело по Статье IХ, когда-либо существовавшее.

— Это и есть мой план.

— Я так и знала.

— Собственно, такой план у меня был с самого начала. Это единственная причина, по которой в ту августовскую ночь я внезапно тебя поцеловал.

— Ой, заткнись. — Рей опускает голову, пряча лицо, и прикусывает губу, надеясь, что он не заметит её идиотскую улыбку. — Слушай, можно тебя кое о чём спросить? — Бен выжидающе смотрит на неё, что он обычно и делает в последнее время, поэтому она продолжает, говоря более мягким и спокойным тоном. — Зачем ты это делаешь?

— Делаю что?

— Встречаешься со мной не по-настоящему. Ты говорил, что у тебя есть на то причины. Теперь ты можешь сказать? — Рей кусает губу и играет с дыркой на джинсах, открывающей её колено. — Я имею в виду, мы… раньше были друг другу никем, но сейчас мы друзья. Ведь так?

— Разве?

Рей кивает. Да. Да, мы друзья. Ну же! А потом наклоняет голову.

— Ну, ты только что нарушил один из священных принципов университетской дружбы, а именно: никогда не упоминать о сроках окончания учёбы другого человека. Но я тебя всё же прощу, если ты скажешь мне, какова твоя выгода.

— Скажу.

— Серьёзно?

— Да. — Кажется, он честен. Бен не лжец — Рей дала бы голову на отсечение.

— И что же это? Не считая приставаний с использованием солнцезащитного крема и возможности пожертвовать сотни долларов в универскую кофейню. И, кстати, Хакс теперь ненавидит тебя ещё больше, чем раньше.

Он едва улыбается. А потом перестаёт делать и это. Бен смотрит куда-то в сторону смятой полиэтиленовой обёртки, которую Рей бросила на стол несколько минут назад. Куда угодно — но только не на неё. Она замечает, как напрягается его челюсть и он сглатывает.

— Рей. — Он делает глубокий вдох. — Рей, я…

— Ах, Боже мой! Ты меня до смерти напугала!

Они оба вздрагивают — Рей гораздо больше, чем Бен — и поворачиваются к выходу комнаты отдыха. Там стоит Талли, драматично прижимая к груди руку.

— Господи, что ты здесь делаешь так поздно? Сидя в темноте.

А ты то что здесь забыла, — сварливо бормочет про себя Рей.

— Свет не включается, — говорит она вслух, не отвечая на вопрос, так как… Что она вообще может сказать?

Мы просто разговаривали ни о чём, хотя завтра в полночь по североамериканскому восточному времени у меня крайний срок подготовки к конференции, и я, скорее всего, не смогу заснуть. Хотя у Бена тоже есть свои неотложные дела и мы должны встречаться только по средам примерно на пятнадцать минут. Мы просто разговаривали, потому что… потому что мне нравится с ним разговаривать. И нет, всё не так, как ты думаешь. Мы даже не встречаемся по-настоящему. Мне просто нравится этот мужчина. Он забавный и приятный, с ним весело. Мне мало кто симпатичен, и, готова поспорить, ему тоже. Я не понимаю, что здесь происходит. Совсем.

— Ну, ты напугала меня, — снова повторяет Талли. Даже слегка раздражённо, — думает Рей. Учитывая, что они с Беном никого не трогали. — Рей, ты готовишься к «Обществу за биологию»?

— Угу. — Она украдкой бросает взгляд на неподвижного и невозмутимого Бена. — Просто решила немного передохнуть. Но я уже собиралась возвращаться.

— О, круто. Я тоже. — Талли улыбается и указывает в сторону своей лаборатории. Это лаборатория доктора Таркина, прямо рядом с лабораторией доктора Холдо. — Мне нужно разделить кучу неспаренных дрозофил. До того, как они перестанут быть неспаренными, ну ты понимаешь. — Она поигрывает бровями. Обычно, Рей нравится чувство юмора Талли. Но сейчас она просто хочет… Она сама не знает, чего хочет. — Рей, ты со мной?

Нет. Нет, мне и здесь хорошо. Рядом с Беном. Пожалуйста, оставь меня.

— Конечно. — Она с неохотой встаёт. Бен делает то же самое, собирая обёртки и пустую бутылку, и сортирует их по мусорным контейнерам.

— Доброй ночи, доктор Соло, — говорит Талли у выхода. Бен лишь коротко кивает ей в ответ. И снова невозможно распознать его взгляд.

Похоже, на этом всё, — думает Рей.

Откуда эта тяжесть на сердце — она понятия не имеет. Наверное, просто устала. Слишком много съела, или наоборот недостаточно.