По ветру

Стыд жегся растертой по ране солью: за эти полгода Тёмыч никого из ребят толком и не вспоминал, многих видел последний раз на свадьбе в феврале. Он – главный амбассадор дружбы и общих взаимодействий – отвернулся от друзей и пытался отвернуть их от себя. К счастью, тщетно.

– Я даже не знаю, как вас благодарить, ребя-а-ата!

– Да перестань ты! Все свои.

– Только не пропадай больше так – мы тебя со свадьбы нашей не видели! – взмолилась Алина полгода-уже-как-не-Мельник. – Кстати, мы тут видео смотрели – какой же кошмар был вместо развлечений!

– О да! – в унисон отозвались Разведенки.

– А этот ужас с колготками – на мальчика и на девочку! Стыдоба…

– И не очень удобно, – вспомнил свои ощущения Тёмыч. – Я что-то совсем не подумал снять наличку – ну, не до этого было. И все – я вне игры со своими картами! Двадцать первый век, ну стопудово же у большинства деньги – цифровые.

– Ты вообще этого ведущего помнишь? Там от двадцать первого века только имя дебильное – Богдан!

– Это отличительная черта ведущих, – засмеялась Света. – Брат мой тому подтверждение!

Все загомонили, обсуждая имена, вспоминая свадьбу и другие приключения. Никто не заводил неудобный разговор о Варе, не упрекал Тёмыча, не смотрел с жалостью. Лучшие друзья всегда сделают вид, что ты не вел себя от боли как последняя сволочь, и продолжат историю через запятую.

– Свет! – Спустя пару часов веселья Тёмыч смог застать старую подругу одну. – Можно вопрос?

– Я не буду с тобой мутить, – на автомате оттарабанила Света. – Не этот? Хм, интересно, задавай.

– Скажи, я реально так плох как парень?

Света глотнула пива, стыдливо пряча взгляд.

– Ты до сих пор помнишь, чего я там на твоем дне рождения наговорила?

– Да не только. – Неуверенное почесывание бороды. – Я тут с Катей поговорил…

– О, узнал, что ты не святой? Поздравляю с открытием, Тёмыч! – Света, видимо, знала о его проколах гораздо больше, чем Тёмычу хотелось бы. Хуже всего, если Катя ей ничего не рассказывала, – значит, все его косяки были заметны и так – невооруженным глазом.

– То, что я не святой, я прекрасно знал и сам. Но вот то, что дурак…

Света засмеялась, отбрасывая волосы назад. Как она вообще выживала в жару с такой длиной – вопрос, интересовавший даже парней, – но как же ей шла такая прическа! Был бы Тёмыч меньшим дураком, еще в универе попытался бы завоевать Свету. Хотя она уже тогда была чужой невестой, а уводить кого-то из отношений – плохая идея. Он теперь знал, каково это.

– Да все мы дураки! Посмотри на нас, – она развела руками, указывая на веселящуюся компанию. – Главное, наверное, вовремя это заметить. Умный человек знает, что он – дурак.

– Я теперь умный, получается?

– И опытный, к сожалению. – Света сжала плечо Тёмыча, морща нос, демонстрируя, что даже со стороны его ситуация – неприятна. – Я тоже много думала о том, что наговорила тебе тогда. Кто ж знал, что сбудется! Язык мой…

– Свет, давай ты мне сейчас что-то хорошее уже нагадаешь своим языком!

– Как отвратительно звучит! – Она чуть развернулась, обхватила лицо Тёмыча руками и посмотрела ему прямо в глаза. – Теперь все будет по-другому. По-настоящему хорошо, поверь мне!

Тёмычу очень хотелось верить. Возможно, впервые с того злополучного утра, когда в его руке заблестело отвергнутое кольцо, ему хотелось еще и жить.

* * *

Вечеринка гудела до глубокой ночи. Соседи, наверное, меньше всех радовались, что Тёмыч начал оживать, но оно того стоило. Из дома вытащили гитару – и страдающую Белку, с которой желали поболтать, пообниматься и потанцевать практически все, – пели песни у мангала, который сегодня выполнял роль еще и костра. Тёмыч успел поговорить с каждым – узнать, как жизнь, спросить, чем может помочь, подкинуть какую-нибудь лихую идейку. Это у него мир остановился, а у ребят происходили важные перемены, неважные смешные истории и просто разные моменты, рассказы о которых Тёмыч коллекционировал этим вечером как нечто особенное и дорогое.

– Мы тебя пригласить хотим… – Женатые года два как Рубцовы обступили его с двух сторон. – У нас гендер-пати скоро, хотели, чтобы ты тоже пришел.

– С колготками, как у этих на свадьбе? – хохотнул Тёмыч. – Конечно, я буду!

Проводив последних гостей, Тёмыч отправил спать Белку, а сам никак не мог улечься. И дело было не только в бурлящей и шипящей у самой макушки радости, и даже не в адской усталости после такого количества общения, что разом придавила его к кровати. Внутри зудело давно забытое, но знакомое чувство – вот-вот, еще немного и мозг заполнит новая идея. Никак не связанная с Варей, с убивающим желанием ее вернуть, с нетвердым пока решением больше никогда к ней не возвращаться… Нет, это было то самое вдохновение, когда подсознание Тёмыча уже запустило воронку безумных идей. Оставалось зацепиться, найти крючок, за который – как в сказке – и вытянется идея на свет. О чем они говорили? Что обсуждали? Где был пробел, который Тёмыч мог улучшить?