По ветру

Белка молчала. Что ему ответить? Не рассказывать же незнакомцу за стеной, как сложно быть надеждой семьи и образцово-показательной дочерью. Как приходилось компенсировать выходки Эли и Тёмыча своим безупречным поведением. Как хотелось быть похожей на маму настолько, что это желание начало вытеснять из Белки ее саму. То ли она в словах начала путаться, то ли в жизни – но об этом Змею тоже не следовало знать.

– Хотите, расскажу вам о вас? – продолжил Змей.

– Гадания без регистрации и СМС? Может, чашку кофейную с официантом передать?

– Вы несносны!

– А вы…

– Я?

Грубы? Нет, Белка и сама не эталон вежливости, только не в этой комнате. Самодовольны? Это они уже проходили. Интересны? А вот этого Белке точно не стоило произносить вслух.

– Змей, – со смешком вынесла она вердикт. – Давайте свои предсказания.

За стеной послышалось довольное: «Чертовка!» – и Белка расплылась в улыбке. Так дети улыбаются, когда долгой истерикой выманивают сладости у родителей. Она ничего не выманивала, но у этого разговора тот самый горьковато-сладкий привкус.

– У вас очень хорошие родители. Такие, которых любят и немного побаиваются. Вы из кожи вон лезли, чтобы им угодить. Были примерной дочкой, отличницей и хорошей девочкой. И замуж вышли с их благословения.

– Я не замужем.

– Значит, выйдете – тут и гадать нечего. И в вашей счастливой и светлой жизни есть одно темное пятно – этот ресторан и желание почувствовать себя живой, а не фотографией на странице модного журнала.

Белка не сразу заметила, что руки начали дрожать, а к горлу подступил ком. И пусть Змей все угадал, разложил по полочкам, но вот его тон… Издевка, насмешка, яд. Был бы он рядом, Белка с радостью отвесила этой самой дрожащей рукой ему звонкую пощечину.

– Вы сейчас обо мне или о себе?

– Я не был примерным мальчиком, – насмешка из голоса пропала, а вот ядом можно было отравить полресторана. Или отравиться самому – Белка все еще не понимала, о ком из них двоих говорил Змей.

– Зато обожали и боялись родителей, мечтали быть похожими на них? Удалось?

– Вряд ли мой отец сидел вот так в ресторане и болтал с незнакомой девицей через стену.

– Это я-то девица?

– Ну не я же назначаю встречи незнакомому мужчине и пытаюсь его соблазнить!

– Самовлюбленный хам! У вас, наверное, жена и дети есть, а вы таскаетесь по ресторанам и охмуряете юных девушек!

– Вы же говорили, что я вас не охмурил.

Белка даже не заметила, когда успела вскочить на ноги. Что этот Змей себе позволяет! Сейчас она ворвется в его випку – будет ему и енот, и девица, и соблазнение!

– Белка, сядьте. Устроить сцену из-за разговора с незнакомцем? Оно того не стоит. Вы как ребенок, ей-богу.

– Откуда вы…

– Знаю? Наверное, потому что сам вскочил как идиот.

– И это вы меня ребенком называете?

Отчего-то стало смешно и тепло. Белка улыбнулась, больше всего мечтая увидеть этого мужчину. Внезапное понимание больно отозвалось внутри, сковывая дыхание. Пока это был незнакомый человек – все казалось безобидной шалостью, но вот этот мужчина – совсем иное. Запретное, неправильное… Как и желание его увидеть, которое Белка никак не могла унять.

– Мне пора. – Она поспешно собрала вещи в сумку.

– У вас голос дрожит. Что-то не так? – голос Змея звучал обеспокоенно.

– Мы – не так.

Забрать пальто, вытереть внезапно набежавшие слезы. Белка тонула прямо здесь и сейчас. В своих эмоциях, чувствах, понимании того, каким правильным было все неправильное. Она кивнула администратору и уже у самой двери обернулась. Надеялась ли она увидеть Змея? Нет. Но радость смешалась с разочарованием. Чего она ждала? Зачем вообще пришла и устроила этот абсурдный разговор? У нее есть Мишка, любимая работа, грядущая свадьба…

– Что с тобой не так?! – сквозь зубы прошипела Белка, замечая в витрине детского магазина улыбающегося енота. И сердце в грудной клетке сделало кульбит, как и вся жизнь глупой маленькой Белочки.

Пускай останутся следы, и мы уже на «вы».
Пускай остынет тишина, теперь одна она знает, что…
Без тебя проникли в темноту чужие голоса.

© NaviBand – Прости

7 эля Обманчивое солнце, утраченные иллюзии и один – один

Элеонора подставила лицо солнцу и прищурилась. После обеда в их офисе стало светло и ярко – и суровая февральская погода сменилась тем самым ощущением весны.

– Не двигайся, – прошептала Ксюша, наводя на нее телефон, словно прицел.

Понедельник никогда не был Элиным любимым днем, поэтому она была бы не против, если бы Ксюшка ее ненароком пристрелила. Но та только сделала красивый кадр, который гордо продемонстрировала Эле.

– Ты ж мой концептуальный фотограф, – подколола она коллегу. – Сбросишь?

– И похвалила, и унизила одновременно – как тебе только это удается?