По ветру

– Да как же вы все меня достали! – Тёмыч с размаху ударил обеими ладонями в дверь. – Все что-то знают, как лучше, как надо, ждут чего-то… А тут вот – красотка! – даже объясниться не хочет, поговорить со мной! Полтора года вообще ничего, что ли, не значат? Я не понимаю!

– Перестань орать.

Как снег в декабре для коммунальщиков, распахнувшаяся дверь стала неожиданностью, хотя вроде бы все именно этого и ожидали. Варя – пружина, а не человек, взгляд исподлобья, шипение вместо голоса – в упор смотрела на Тёмыча, тяжело дыша. Тот покачнулся от потери опоры, от холода, которым несло от Вари, но на ногах устоял.

– Ты нормальный вообще? Это студия, а не место для разборок. Всем нужно знать о нашей личной жизни?

– Как будто никто не знает! Варь, да все же тут в курсе, смотрят как на дворнягу сбитую на меня, – Тёмыч указал рукой куда-то вдаль коридора, где остались все остальные участники встречи. Макс едва успел уклониться, чтобы не получить случайную оплеуху от разъяренного друга.

– Я хотя бы не орала матом на всю студию!

– Конечно, ты провела собрание – сразу в постели, да? Ты же так решаешь проблемы и делаешь выбор, да?

Пощечина больно обожгла кожу, задела дужку очков – они эпично упали на пол. Тёмыч глядел на них, не поднимая глаз на Варю. Макс быстро присел, поднял очки и вложил в руку окаменевшего друга.

– Уйди, – бросил Тёмыч, и без того жалея, что Макс стал свидетелем этой безобразной сцены.

– Ребят, может, вам сейчас…

– Макс, уйди, – с нажимом повторил Тёмыч, готовый выместить досаду и боль на нем – просто потому, что под руку подвернулся.

– Ладно-ладно, чего вы взбесились. – Макс удалялся спиной вперед, не отрывая взгляд от стоящих в дверном проеме людей. То ли он боялся, что они друг друга поубивают, то ли – что бросят чем-то ему вдогонку, но так жертвы в фильмах ужасов тщетно пытаются сбежать от монстра. В отличие от них, Максу удалось уйти невредимым.

– Прости, я перегнул. Я не думаю, что…

– Ты вообще не думаешь, Тём! Ни обо мне, ни о студии, ни о чем вообще, кроме себя! – Варя кричала сквозь стиснутые зубы, чтобы голос звучал зло, но не разлетался по зданию оповестительным ором. – Я впущу тебя, но не смей больше орать и оскорблять меня…

– Прости, Варёнка, я просто не знаю, как вести себя, когда ты рядом…

Щелчок замка – и они наедине в маленьком директорском кабинете Вари и Алёны. Грамоты и сертификаты на стенах, папки с бумагами, ноты, смешные фотографии и мягкие игрушки – ничего не изменилось с тех пор, как Тёмыч зависал здесь последний раз. Кем он был тогда? Парнем Вари, вечным бесплатным помощником, кем-то важным или так – очередным в списке?

– Зачем ты вообще пришел? – Напряжение откатывало, и Варя пропускала в тон нотки усталости и грусти.

– В смысле? Сегодня собрание, скоро отчетник – работы по горло!

– Да, – согласилась Варя. – У нас с Алёнкой. Я не уверена, что тебе стоит приходить на собрания, концерты и в студию. Я не вынесу еще одного скандала, как вот сейчас.

– Если бы ты не избегала меня, скандала бы не вышло! – Тёмыч стоял посреди кабинета, не зная, куда пристроить дрожащее изнутри тело.

– Ты все время кричишь на меня, обвиняешь… Думаешь, я захочу с тобой говорить? Пожалей меня, Тём, не приходи сюда больше…

– Пожалеть? Как ты меня, когда трахалась с другим? Интересная у тебя жалость.

– Ты все время сводишь разговор к этому, я не могу так!

– А к чему мне сводить, Варь?! Ты изменила мне, ушла, вернула кольцо без каких-либо внятных объяснений! Ты говорила, что любишь, и тут же сбегала к придурку этому! У меня не укладывается в голове! Как так можно?!

– Хватит! Перестань! Мне тоже тяжело все это…

Варя отвернулась от Тёмыча, пряча рыдания в ладони. Выносить ее слезы – мука, почти что пытка, но внутри уже вовсю бушевал шторм ненависти и отчаяния.

– Тебе тяжело? Тебе? Ты, блин, издеваешься?! – Тёмыч сделал шаг, и Варя инстинктивно сжалась.

– Ты никогда меня не слышал. И сейчас ты не понять что-то хочешь, а чтобы я извинилась, чтобы признала вину… Да, я виновата, прости меня! – Варя наконец вышла из-за стола, за которым словно пряталась весь разговор. – Вот так сложилось, Тём. Я не могла больше мириться с тем, что ты принимаешь меня во внимание, только если это тебе самому нужно…

– Я люблю тебя, Варь. И всегда любил, ты же знаешь это!

– Не знаю. Ты любил какую-то придуманную меня, которую нарисовал в голове. Или состояние любви, но, кажется, не меня…

– Нет, я люблю те-бя! Реально люблю, а не все то, что ты тут говоришь.