По воле богов

За столом завязался разговор о феномене больших городов — капитуляции народной культуры перед культурой, так сказать, интернациональной, что особенно ярко видно на улицах ночного Дели.

Профессор не соглашался с Кристианом и говорил, что Индия остается Индией, хотя бы потому, что рикш тут не меньше, чем машин такси, а Кристиан возражал, что все рикши ночью спят…

— Какая чушь. — Луиза не заметила, что сказала это вслух.

— Что — чушь, милая? — уточнил Кристиан.

— Извините, я о своем, мистер Митчелл.

— Зачем так официально? — обиделся Кристиан.

— Ах, Кристиан, будто вы не знаете этих женщин! Все у них какие-то игры… — ласково рассмеялся профессор Хаксли. Луизе это не понравилось. Смутное предчувствие подсказывало ей, что скоро все забудут, что они с Кристианом давно в разводе.

— А почему бы и нет? — Луиза сделала невинное лицо и взглянула в лицо профессору Хаксли. — Нас уже два года ничего не связывает.

Профессор вроде бы даже удивился такому заявлению.

— Ну, Луиза, вы не обижайтесь…

Кристиан наградил ее взглядом, в котором явственно читалось: ну я тебе еще отомщу…

— Милочка, бывших мужей не бывает! — неожиданно подала голос Дороти из-за соседнего столика. У нее что, паранормальный слух?

По лицу Джил было понятно, что у нее на языке вертится какая-то острая реплика, но нежелание приобретать врага в лице человека, который знает о тебе больше, чем тебе хочется, возобладало.

— Увы.

Это сказал Френсис. И одно коротенькое слово с легкостью заменило все доводы, которые могла привести Луиза, и все дерзости, которые могла сочинить Джил.

— Мистер Шиола, позвольте спросить, а правду ли пишут, что вы бросили ту девушку, Мириам Блумберг? — Бестактный вопрос Кристиан задал с единственной целью — получить жесткий ответ и этим подтвердить начавшуюся конфронтацию.

— А вы, мистер Митчелл, изучаете нравы современности по желтой прессе? — почти искренне удивился Френсис.

— Готовился к поездке. Чтобы было о чем с вами поговорить, мистер Шиола.

Диалог этот нравился Луизе все меньше. Да и выглядело со стороны это действо весьма неприятно: сидят спиной друг к другу два человека и изысканно переругиваются…

— Кристиан, кстати, я давно хотел с вами обсудить вот какой вопрос: представляет ли современное состояние культуры хоть какой-то этнографический интерес? И на каком материале возможны такие исследования? — мягко перевел разговор в более безопасное русло профессор Хаксли.

Не ответить ему Кристиан не мог: слишком велик был для него авторитет пожилого ученого. Он отделался несколькими общими фразами, правда, с претензией на оригинальность мысли, но перепалка была закончена.

Луиза искренне переживала из-за того, что последнее слово осталось за Кристианом.

В самолете — маленьком, угрожающе шумящем самолете на десять пассажиров и экипаж — Джил уселась рядом с Луизой. Убедившись, что Луиза не собирается делиться с ее отцом своими соображениями по поводу испорченности современных юных девиц, Джил прониклась к ней глубоким уважением и теплой благодарностью и занесла в мысленный «белый список».

Луиза в свою очередь была благодарна ей, потому что Джил избавила ее от соседства Кристиана, который попробовал заявить свои претензии на место рядом с «супругой», но упорствовать не стал.

Стесняясь, краснея, Луиза спросила — конечно, шепотом:

— Слушай, Джил, а чем вчера все закончилось?

Та хихикнула и многозначительно промолчала.

— Не тяни, мне и так стыдно. Заранее.

— Ну, короче, ты заснула. Я предложила Шиоле воспользоваться ситуацией, он почти меня отшлепал. Не смотри так, не на сексуальной почве. Выражаясь научным языком, «выразил мне свою агрессию». Потом мы тебя накрыли и ушли.

— Моя честь спасена, — усмехнулась Луиза.

— Ага. Но с таким парнем, как Френк, с твоей честью всегда все будет в порядке.

Имя «Френк» в устах Джил слегка Луизу покоробило. Ну не подходит ему это будничное, панибратское сочетание звуков.

— Они забавно грызутся с твоим бывшим, — продолжила Джил. — Приятно посмотреть.

— Что уж тут приятного…

— Ну, мне всегда нравится, когда парни меряются… — Джил покосилась на Луизу, — силой.

— Не пойму, что они делят.

— Как? Ты не знаешь эту теорию про три вида самцов?

— Нет.

— А нам еще в школе рассказывали. Какой-то там ученый изучал поведение каких-то там зверей в стае, по-моему, львиные прайды… Хотя сколько самцов в львином прайде? Короче, не помню, хоть убей. В общем, он выяснил, что в любой группе есть три вида самцов: альфа-, бета— и гамма-. Альфа-самцы самые сильные, крупные и вообще молодцы. И они все время заняты охраной территории и добычей еды. Бета-самцы не такие крупные и сильные, но тоже хороши. Правда, все их силы уходят на соперничество с альфа-самцами — за первенство. Что самое обидное, в то время как альфа-самцы охраняют территорию от врагов и свое первенство от соперников, бета-самцы грызутся с альфа-самцами и пытаются занять их место, все самки достаются гамма-самцам — самым дохленьким и непритязательным, которые в силу своих данных не могут соперничать с первыми и вторыми…

Луиза рассмеялась:

— А как ты думаешь, кто у нас альфа?