По воле короля

Юная королева ожила, чувствуя поддержку сестры за спиной. К ней вернулась уверенность в своих силах и привлекательности, чему немало способствовал состоявшийся разговор герцогини Гренстон с королём.

После возвращения короля Лиссандра не стала долго думать над тем, как дать совет Харольду, а написала короткое заключение о состоянии его супруги и прогноз, что если всё останется без изменений, то смерть в родах гарантирована, и не факт, что только королевы.

Лиссандра с усмешкой вспомнила утро, следующее за днём, когда было передано письмо. Они с супругом задержались в постели, навёрстывая неделю отсутствия Эрика подле жены, когда дверь в их спальню с грохотом открылась, являя в проходе Харольда с зажатым в кулак письмом и красными от ярости глазами, точно, как у вепря!

Герцогиня, пискнув, спряталась на груди супруга, закрывая глаза и прижимаясь к герцогу так, что не отодрать. Герцог же запустил огненную плеть в сторону короля и только чудом того не ранил, в последний момент подстегнув дверь захлопнуться перед успевшим отскочить на шаг назад Харольдом.

— Совсем очумел, врываться в супружескую спальню?!

Герцог с трудом разомкнул руки перепуганной Лиссандры и, как был без одежды, прошёл в гостиную комнату с королём. Уже там он натянул штаны и тяжёлым взглядом уставился на брата.

— Применять магию против собственного короля? — со злостью произнёс Харольд.

— Не против короля, против наглого вторженца в мою спальню, — Эрик немного успокоился, мысленно вспоминая, что Лиссандру под ним король не мог рассмотреть. Это немного сглаживало ситуацию. — Какая тварь Потумирья тебя укусила?

— Твоя супруга! — рявкнул Харольд. — Угрожает моей жене смертью.

Эрик выхватил из сжатого кулака пергамент и бегло пробежался глазами по строкам, останавливаясь взглядом на красивом росчерке герцогини с его фамилией: Л. Гренстон, герцогиня Стоунберга.

— Не вижу, что тебя так взбеленило, — пожал плечами герцог и вернул письмо. — Она целитель. Изъясняются они не всегда понятно, но в этом письме, как по мне, всё прозрачно.

Харольд нервно прошёлся туда-сюда перед герцогом. И уже тише добавил:

— Возможно, я не так выразился. Мне нужно поговорить с ней лично. По этому вопросу, — он потряс письмом.

— Обожди, — герцог рукой указал королю на кресло и вернулся в комнату. По крайней мере, прочитав письмо, он мог оправдать поведение Харольда. Тем более король мог позволить себе несколько больше, чем кто-либо другой.

— Миледи, кажется, со своим письмом вы немного переусердствовали. Его Величество хотел с вами поговорить.

Лиссандра к этому времени успела облачиться в простое шерстяное платье и сейчас спешно заплетала волосы в косу, чтобы уложить ту в причёску.

— Охотно, — Лиссандра так улыбнулась, что герцог уяснил: письмо — это цветочки. Сейчас его супруга расскажет королю, что к чему.

Быстро справившись с Харольдом, Лисса натолкнулась на сосредоточенно-задумчивый взгляд супруга. Он в последнее время часто вот так смотрел на Лиссандру. В такие моменты Эрик серьёзно задумывался над тем, что может быть, стоило оставить герцогиню здесь, в относительной безопасности, а самому вернуться домой в замок и попробовать пробудить в себе дракона — Красного Стража Стоунберга.

Визит к Хранителю знаний принёс мало пользы. Тот снова принялся рассказывать давно известные легенды Ареи, пересказывать историю возникновения разлома и то, как древний Страж — Красный дракон, последний настоящий оборотень из рода Гренстонов, оставшийся по эту сторону, запечатал дверь вместе с вепрем, грифоном и фениксом, отдавшим свою магию дракону и поддерживавшим его оборот, пока Страж запечатывал запорные замки.

Часть недели герцог потратил на то, чтобы найти в рукописях ритуал, способный пробудить дракона, но, к сожалению, ничего не нашёл, кроме нескольких непонятных строк: «Умрёт его душа, и сердце его разорвётся от боли. А возродившись, пробудит он дремлющего Красного Стража, изрыгающего очищающее пламя.»

Эрик думал над этими словами постоянно, обсуждал с братом, но они так ни к чему и не пришли. Сошлись на том, что, возможно, стоит физически причинить боль герцогу, чтобы она встряхнула его, и, возможно, дракон как-то даст о себе знать. Эрик не признался Харольду, что какая-то часть дракона уже проявила себя — призрачные крылья явно были драконьими, плюс периодически появляющееся зрение, да и сила магии огня стала мощнее.

Лиссандра в последний раз сошла по лестнице и пересекла обеденный зал, выходя на просторное крыльцо. Морозный воздух тут же прихватил нежную кожу на щёчках, а снежный блеск заставил прищурить глаза. Во внутреннем дворе снег частично был вычищен, как раз там, где стоял обоз. Повозки теперь переставили на широкие полозья, более приспособленные к тому, чтобы передвигаться по заснеженному северному краю.