По воле Персеид

От вопля Виктории я вздрогнула и выронила ключи. Посетитель повернулся лицом ко мне, и я больше не могла делать вид, будто меня тут нет. Я зашла в комнату и увидела ее: Виктория лежала в кровати, сжавшись в комок и закрыв глаза. Ее стоны затихали и тотчас начинались с прежней силой. Я никогда не слышала такого пронзительного – почти нечеловеческого – крика. То был вой раненой волчицы. Я бы заткнула уши, но инстинктивно чувствовала, что это не поможет.

Когда подошли врач с медсестрой, я жестом отозвала посетителя в коридор.

– Что случилось?

Я постаралась говорить как можно мягче, чтобы в вопросе не слышалось упрека.

– Эдмон не хочет ее навещать. Ему слишком трудно.

Вот и ответ на загадку, почему его имени не было в календаре посещений. Меня утешило известие, что он еще жив.

– С тех пор как сестра оказалась здесь, он все никак не может принять реальность. Мы уже всей семьей твердим ему, что больше нельзя тянуть с визитом.

Виктория снова закричала. Ее брат попросил подождать минутку. Он отошел к посту дежурной, а вернувшись, сунул мне листок бумаги.

– Пожалуйста, сделайте что-нибудь.

И тут же бросился прочь по коридору. На листке торопливой рукой был написан телефон Эдмона. Я уже знала, что передам его Себастьену, нашему социальному работнику, – но на мгновение представила, что было бы, если бы звонить пришлось мне. Как говорить с тем, кто не желает проснуться? Кто, очутившись во тьме, предпочитает шагать сквозь нее с закрытыми глазами, как лунатик?

Положив бумажку с телефоном в карман, я сделала шаг к двери Смарта, проверяя, не проснулся ли он. Оказалось, он мало того что проснулся, так еще и ругается на чем свет стоит. Непрерывным потоком брани. Я решила, что с ним что-то неладно, и вошла без стука.

– Смарт?

Он встрепенулся.

– Да?

– Все хорошо?

– А-а, да! Просто люблю говорить нецензурные слова одно за другим, а потом повторять весь список задом наперед. У меня одна актриса так дикцию тренировала. Такая мантра своеобразная.

Я не смогла удержаться от смеха, и он тоже. Я спросила, можно ли мне занять свое привычное место, и он утвердительно кивнул. Едва я присела на подоконник, Виктория закричала снова.

– Что с ней?

– Тоскует…

– К ней же все время кто-то ходит?

– Да. Но только не тот, кто нужен ей больше всех.

Он кинул взгляд на тумбочку.

– Можешь открыть ящик и взять то, что там внутри?

Я вспомнила, как на прошлой неделе он утверждал, что хранит оружие. Конечно, этого не могло быть, и все же я почуяла, что сердце уже шнурует кроссовки, готовясь рвануть во весь опор.

– Мне нужно сначала вам кое о чем рассказать.

Он закатил глаза.

– Брось ты это «вы». Прошу.

Тыкать пациентам я не привыкла, и переучиваться было нелегко. Я прочистила горло и начала сначала.

– Мне нужно кое о чем тебе рассказать. Только что нам звонила какая-то женщина и спрашивала, нет ли у нас пациента по имени Смарт. За три года я ни разу не отвечала на служебный телефон, но тут администратор оказалась занята, так что пришлось. Я притворилась, что не могу ничего разобрать из-за плохой связи. Но я не могу о таком врать. Рано или поздно все откроется – та женщина точно перезвонит.

– Я этого ожидал. Только и рассчитывал, что урвать несколько дней покоя.

Он приподнялся, чтобы открыть ящик, но не смог дотянуться. Я спрыгнула с подоконника и подошла к тумбочке.

– Погоди. Сейчас открою.

Я схватилась за маленькую круглую ручку и потянула. В ящике что-то застряло и не давало ему открыться до конца. Я просунула руку, чтобы сдвинуть упрямый предмет, и ящик выехал, открыв моим глазам кипу бумажных листов, скрепленных канцелярским зажимом. Я вынула ее и прочла вслух:

– «“По воле Персеид”. Сценарий. Смарт».

Я не знала, как отреагировать. Хотела пролистать – но протянула Смарту. Тот убрал руки под одеяло, отказываясь брать.

– Я хочу, чтобы ты его прочитала.

– Хорошо.

В этот момент я услышала тявканье Ван Гога. Про него-то я совсем забыла! На пороге показалась Сюзи, а рядом с ней – вторая по величине после Смарта звезда Сент-Огюста.

– Ну, вот мы и нашли твою мамочку!

Поблагодарив ее, я забрала поводок – и тут же заметила, как засиял Смарт при виде собаки. Я подошла к кровати. Ван Гог тщательно все обнюхивал, энергично мотая хвостом из стороны в сторону. Когда Смарт протянул руку, он радостно рванулся вперед, давая себя погладить. Только я умилилась этой трогательной встрече, как лицо Смарта побледнело. Он закрыл глаза и проговорил:

– Уйдите. Сейчас же.

И он схватил голубой тазик в форме фасолины. Не успела я выйти из комнаты, как его вырвало. Я заглянула на пост и сообщила медсестре Валери, что Смарту надо помочь. С рукописью сценария в одной руке и собачьим поводком в другой я отправилась к Себастьену, чтобы передать ему номер телефона мужа Виктории Виже. Дверь кабинета оказалась закрыта. Тут я вспомнила, что на этой неделе наши выходные совпадают, хотя обычно это случалось редко.