По воле Персеид

Однажды утром Лоран сказал мне прибраться в гараже, пока он съездит в город на встречу с заказчиками. Он включил на стареньком гаражном радиоприемнике станцию CHOM[4].

– Вот это, сынок, настоящая музыка.

Память у меня обычно не очень крепкая, но эту фразу я помню до сих пор. Потому что он назвал меня «сынок».

Я так ликовал, что даже не заметил, как пролетел день, пока я сортировал винтики и раскладывал по местам инструменты. Я хотел, чтобы он мной гордился, и потому старался навести порядок прямо как в магазине. Даже забрался на стремянку, чтобы смахнуть пыль с верхних полок. Тут-то я ее и увидел – за циркулярной пилой. Она была совсем небольшая, зато вся блестела. Такая зеленая жестяная коробочка. Я попробовал до нее дотянуться – и чуть не свалился. Оказалось, Лоран уже вернулся – а я и не заметил. Он стоял у стремянки и яростно пинал ее ногой.

– А ну не трожь, поганец мелкий!

Я мигом соскочил на землю и со всех ног помчался к дому. Я никогда не видел его таким – хотя и не слишком удивился. Иногда он разговаривал с Фабьеной так, что я вспоминал своего отца. Но я знал, что Лоран, в отличие от него, ни за что меня не ударит. И в этот день впервые этого испугался – хоть и не был ему родным сыном.

Я выключил пылесос и перезвонил Фабьене.

– Наконец-то! Ты где был?

– Я занимаюсь уборкой. У тебя кто-то умер?

– Мы тут все умерли.

Юмор Фабьены редко меня веселит.

– Не смешно. Так что стряслось?

– Ты сидишь?

– Вот сейчас сел.

– Клэр кое-что нашла в нашем старом доме.

– Понятно…

– Ну, угадай что?

– Не знаю, семена какие-нибудь? Луковицы тюльпанов?

– Ладно, не буду уж тебя мучить. Зеленую коробочку.

– Да ну, врешь!

После того как я нашел в гараже повесившегося Лорана, у меня эта коробка месяцами не выходила из головы. Я рассказал о ней Брижит, матери Фабьены. Мы искали ее вдвоем – но так и не нашли.

– Не вру, честное слово. Только я не знаю, что внутри.

– Ну так зачем тогда звонишь-то?

– Просто сказать, что тетя ее нашла…

– Так открой и перезвони. Я буду ждать у телефона.

Конечно, я мог бы позвонить Клэр и попросить о том же – но мне было неохота. Фабьена обожает все решать сама – вот пусть и разбирается.

Клэр

Не хочу хвастаться, но даже родители не знали Фабьену лучше, чем я. Как только малышка появилась на свет, я составила ее гороскоп. Хотите верьте, хотите нет, но еще ни разу я такого расположения планет не видела, и мои подруги тоже. Сестре я ничего не сказала, а то бы она еще больше моего испугалась. Бедняжка Брижит, уж и доставила ей Фабьена хлопот – да все больше нерадостных. И надо же такому выйти, что детей не хотела она, а бездетной осталась я. Недаром говорят, жизнь порой несправедлива. На ее любовь к Фабьене это не влияло, но по секрету она нередко признавалась, что жалеет о том, что вообще ее родила.

Брижит заранее придумала себе, какая у нее будет дочка. Ей представлялся светловолосый ангелочек, пахнущий клубникой и с ямочками на щеках. Она взяла с собой в больницу свечи, чтобы медитировать во время родов. Мы с ней говорили по телефону, и тут начались схватки. Я еще посмеялась, когда она сказала: не забыть бы спички. Как я и предсказывала, Фабьена родилась с первых потуг, прямо в больничном коридоре. Когда подоспел врач, ребеночек был уже у Брижит на руках. Роды принимала медсестра.

Через день я пришла их навестить и столкнулась с Лораном – он нервно бродил туда-сюда по коридору и курил. Глядя на него со стороны, можно было подумать, что он не дочку получил, а дурное известие. Мы пошли в отделение для новорожденных, и я сказала сестре, что сама угадаю, где Фабьена. Она одна из всех была с темными волосиками и одна ревела. Я указала на нее – и по изумленному лицу Брижит поняла, что угадала.

В первые годы я часто приходила к ним помочь по хозяйству и с малышкой. Фабьена не может этого помнить, но я баюкала ее ночи напролет, потому что они не знали, что с ней делать. Она же почти все время плакала. Ее и сейчас что угодно может довести до слез.

Забавно, как это она сходу решила, что, раз уж мы отныне соседки, ее долг обо мне заботиться. Мне-то помощь как раз не нужна. А вот ей – да, только просить о помощи она боится. Я просто хочу быть рядом с ней, как раньше. А жить в Дэмоне больше не хочу. Любопытно, что еще может дать мне жизнь. Я вот уже два года как на пенсии – и все два прожила на полную катушку! Фабьена говорит, что в Сент-Огюсте я скоро и кавалера себе найду. Что ж, постараюсь, чтобы эти слова поскорее сбылись…

«Stayin’ Alive»

Знаменитая жестяная коробочка зеленого цвета. Когда Этьен рассказал мне о ней, я сперва не поверила. Порой я склонялась к мысли, что он ее просто выдумал, чтобы привлечь к себе мамино внимание. Ну что отец мог там прятать? Сколько я его помнила, он был человеком открытым, говорил смело и громко. Его самоубийство убедило меня, что в душе он скрывал куда больше, чем в какой-то несчастной коробочке.