По волнам жизни. Том 1

Высылаемые страдали не только от непривычного климата, но почти всегда и от сознания постигшей их несправедливости судьбы. Что, в сущности, сделал сосланный? Только исполнил священный, завещанный дедами, долг мести! Да разве, желая оставаться во мнении односельчан честным, мог он его не выполнить?

Родина — Дагестан так близка… А надзор за сосланным только полицейский и притом чисто номинальный. И сосланные постоянно убегали в свои родные горы.

Но здесь они попадали в нелегальное положение — фактических канлы. От одноаульчан, теснящихся вместе в маленьком горном гнезде, не скроешь общения родных с беглым канлы… И местный адат стихийно вступает в силу…

Беглецу, лишенному и прав, и приюта, приходится круто. Снова надо скрываться, — хотя бы и на родине, — искать работы в чужих аулах. А чужие — рады эксплуатировать лишенного всякой защиты канлы.

Естественно — им овладевает безнадежность, отчаяние, озлобление против людей и их законов. Перед ним или фактическое рабство, или торная дорога… И честные до того горцы пополняют собою шайки разбойников…

Зелимхан

После ухода в Персию Кэрима на Кавказе появлялись и исчезали сотни разбойничьих шаек. Но долгое время эти шайки не завоевывали ни славы неуловимости, ни оттенка романтизма.

Законным преемником репутации Кэрима стал лишь Зелимхан, который в десятых годах века прогремел своими подвигами не только на Кавказ, но и на всю Россию.

Зелимхан ареной своей деятельности избрал Терскую область. Но время от времени он делал налеты и на соседний Дагестан, оставляя надолго, после своего набега, кровавую по себе память.

Число его подвигов громадно и разнообразно. Он грабил не только на дорогах, но нападал и в городах.

Зелимхан делал свои налеты даже на столицу терских казаков — Владикавказ. Налетит с конной бандой совершенно неожиданно… Разгромит, разграбит — и унесется раньше, чем достаточно воинственные казаки смогут дать отпор.

Не один раз против Зелимхана высылались воинские части, но без успеха. Население — горцы поддерживали шайку. И укрывали ее и предупреждали о движении преследователей.

Прибывший из Тифлиса, из свиты наместника, пылкий офицер князь Андроников, как начальник округа, отправился сам за разбойниками с отрядом драгун. Отряд попал в засаду. Перебили много драгун, был убит и сам Андроников[613]. Зелимхан опять ускользнул безнаказанно.

На улицах города Кизляра утром появилась полусотня терских казаков, в черкесках, с синими погонами. Впереди ехал офицер.

Отряд миновал ряд улиц. Встречавшиеся солдаты местного резервного батальона отдавали офицеру честь.

Казачья команда подъехала к казначейству и спешилась. Часть казаков осталась с лошадьми. Остальные вошли в казначейство.

Часовые солдаты — казначейства на Кавказе охранялись военными караулами — смотрели с удивлением, что их теперь сменяют не солдаты же, а казаки.

Гортанная команда — и часовые в один миг обезоружены и связаны. Захваченная врасплох остальная команда, сидевшая в караульном помещении, попыталась сопротивляться, стрелять… Они быстро были перебиты или переранены…

Офицер — Зелимхан закричал служащим казначейства:

— Ложись!

Легли. Их связали.

Но старик казначей Копытко, начальник учреждения, единственный не растерялся. Схватил винтовку, бросился за шкаф с делами и выстрелил в шайку.

— Сдавайся!

Казначей ответил новым выстрелом.

Недолго продолжался бой героя-старика с полусотней разбойников. Он лежал уже убитый, распростершись на полу.

Казначейство разграбили: взяли всю его денежную наличность — несколько десятков тысяч рублей.

Все это длилось каких-нибудь десять минут. Затем разбойники сели на коней и, выровнявшись, в полном порядке рысью проскакали по городу.

Тотчас же дали знать о разграблении властям и в резервный батальон. Наспех собрали повозки, и на них пехотинцы бросились вдогонку.

Но шайка Зелимхана уже успела бесследно исчезнуть[614].

Так прошло несколько лет. Зелимхан то бесследно растворялся со своей шайкой среди горцев, то совершенно неожиданно вновь делал налет.

Голова его была дорого оценена, но и это не помогало.

Войсковой старшина Вербицкий, офицер Генерального штаба, опубликовал по-русски и по-арабски воззвание, распространенное затем среди горского населения: «Зелимхан! Имя твое известно всей России, но слава твоя скверная! Ты убил много людей, но убил из‐за куста, как ядовитая змея. Ты мог пойти на войну и там заслужить помилование царя, но ты прятался, а теперь просишь у начальства пощады (?!). Я, войсковой старшина Вербицкий, предоставляю тебе случай смыть с себя пятно бесчестья. Если ты действительно носишь штаны, а не женские шальвары, ты должен принять мой вызов. Назначь время, место, укажи по совести, если она у тебя еще есть, число твоих товарищей, и я явлюсь туда с таким же числом людей, чтобы сразиться с тобой и со всей твоей шайкой, и чем в ней больше будет разбойников, тем лучше. Даю тебе честное слово русского офицера, что свято исполню предложенные тебе условия!