Читаем По волнам жизни. Том 2 полностью

3-й [профессор (В. А. Костицын)]: То, что вы изволили говорить, конечно, нам дает большое успокоение. Но позвольте мне отметить два момента. Один — крупный, другой — мелкий. Вы изволили сказать, что в проекте декрет об упразднении нежизнеспособных, вновь возникших, учебных заведений для того, чтобы дать средства для поддержания жизнеспособных. Это как раз совпадает и с нашими мнениями. Но должен сказать, что официально в программу Главпрофобра входит сохранить только два университета, сократив другие высшие учебные заведения. Вот этот момент, этот категорический момент, что наше благополучие возникает как бы за счет других старых провинциальных учреждений, вызывает наше смущение. Вы, правда, изволите говорить другое — что будут сокращены не старые провинциальные учреждения, а лишь вновь появившиеся и нежизнеспособные. Это нас в значительной мере успокаивает. Второй, мелкий, вероятно, преходящий момент, но сейчас, когда общее состояние нервное, то, что сегодня произошло, многих смутило. Вы, может быть, догадываетесь. Все смущены и к нам обращаются с упреками — «вот, из‐за вас мы потеряли то, что нам следовало».

Цюрупа: По этому обстоятельству я должен сказать, что дано теперь распоряжение о немедленном открытии и функционировании. Я вам по телефону сказал, что это будет отменено, т. е. что распоряжение об этом сделано.

[Костицын?]: Та мера, о которой вы говорили, именно — о закрытии некоторых учебных заведений, она не даст удовлетворения… потому что бюджет Главпрофобра составлялся по системе пятерок, оборотных, причем их отпускалось такое недостаточное количество, что, например, вот на Московский университет что обращено: по смете на хозяйственно-операционные расходы дается 19 510 золотых рублей, тогда как требуется 955 890 золотых рублей. Эта цифра взята мной из сметы, составленной нынешним Президиумом Московского университета, в который входят и представители профессуры, и профессора. Так что эта смета не есть что-то вздутое, а есть нечто сообразованное с нынешним состоянием государственного университета и, тем не менее, получается такая разница, что отпускается в 20 раз меньше действительной потребности. На провинциальные учебные заведения было отпущено еще меньше этого. Например, Иваново-Вознесенский политехнический институт получил гроши. Я сильно боюсь вследствие этого, что механическим сокращением провинциальных учреждений мы свое положение не улучшим, потому что смета их Главпрофобром была сильно сокращена. Вот, например, по ставкам Профсоюза нужно иметь 8½ миллиардов (эту цифру плохо слышно) — отпущено 850 миллионов, т. е. в восемь раз меньше. Это на оплату личного состава. Таким образом, под натиском личного состава, университет вынужден будет (и на это имеется разрешение) пустить опять-таки все имеющиеся средства на вознаграждение личного состава. Таким образом для нашей хозяйственной жизни, для наших вспомогательных учреждений, для книг это грозит катастрофой.

Цюрупа: Мы сейчас, конечно, не можем входить в обсуждение деталей. Все это надлежит вам заявить в ту комиссию, о которой я вам говорил. Вы предъявите требования — они там, может быть, и будут сокращены, но в таком порядке только, что неоткуда взять. Но не исключена возможность усиления ресурсов военно-учебных заведений не только за счет вновь возникших, но также и за счет увеличения сметных ассигнований. В той комиссии надлежит все это обсудить и выяснить. Я, конечно, не вхожу в детализацию всех вопросов.

[Костицын]: Теперь разрешите сказать несколько слов по поводу разницы в положении между предприятиями всякого рода и учебными заведениями. Как раз вот — магнитная аномалия. Вот, например, я работаю в Комиссии по исследованию одной концессии, которая признана ударной. Средства, которые ей отпускаются и совершенно справедливо отпускаются, они могли бы покрыть значительную долю нужд университета. Но нам, русским ученым, приходится там вести работу, даже такую, которую обыкновенно выполняли помощники. Я вот, например, ищу себе вычислителя и не могу найти. Мы остались без учеников, без помощников, без школы, вся наша молодежь растеряна. И если такое состояние университета продолжится, то те работы, которые мы там выполняем, их уже некому будет выполнять. Потому следует государству обратить такое же внимание на университеты, какое оно обращает на Курскую магнитную аномалию.

Цюрупа: Я думаю, что это было бы правильно. Вот вы указали, что вам приходилось неоднократно перед вашим прямым начальством выдвигать ваши требования и на это не было обращено внимания. Надо жаловаться. Почему вы не сделали попытки?

[?]: Мы неоднократно пытались. Мы составляли записки на имя председателя СНК.

Цюрупа: О чем? О свидании с ним?

[?]: Да. И не могли ничего добиться.

Перейти на страницу:

Все книги серии Россия в мемуарах

Воспоминания. От крепостного права до большевиков
Воспоминания. От крепостного права до большевиков

Впервые на русском языке публикуются в полном виде воспоминания барона Н.Е. Врангеля, отца историка искусства H.H. Врангеля и главнокомандующего вооруженными силами Юга России П.Н. Врангеля. Мемуары его весьма актуальны: известный предприниматель своего времени, он описывает, как (подобно нынешним временам) государство во второй половине XIX — начале XX века всячески сковывало инициативу своих подданных, душило их начинания инструкциями и бюрократической опекой. Перед читателями проходят различные сферы русской жизни: столицы и провинция, императорский двор и крестьянство. Ярко охарактеризованы известные исторические деятели, с которыми довелось встречаться Н.Е. Врангелю: M.A. Бакунин, М.Д. Скобелев, С.Ю. Витте, Александр III и др.

Николай Егорович Врангель

Биографии и Мемуары / История / Учебная и научная литература / Образование и наука / Документальное
Жизнь Степановки, или Лирическое хозяйство
Жизнь Степановки, или Лирическое хозяйство

Не все знают, что проникновенный лирик А. Фет к концу своей жизни превратился в одного из богатейших русских писателей. Купив в 1860 г. небольшое имение Степановку в Орловской губернии, он «фермерствовал» там, а потом в другом месте в течение нескольких десятилетий. Хотя в итоге он добился успеха, но перед этим в полной мере вкусил прелести хозяйствования в российских условиях. В 1862–1871 гг. А. Фет печатал в журналах очерки, основывающиеся на его «фермерском» опыте и представляющие собой своеобразный сплав воспоминаний, лирических наблюдений и философских размышлений о сути русского характера. Они впервые объединены в настоящем издании; в качестве приложения в книгу включены стихотворения А. Фета, написанные в Степановке (в редакции того времени многие печатаются впервые).http://ruslit.traumlibrary.net

Афанасий Афанасьевич Фет

Публицистика / Документальное

Похожие книги

100 знаменитых отечественных художников
100 знаменитых отечественных художников

«Люди, о которых идет речь в этой книге, видели мир не так, как другие. И говорили о нем без слов – цветом, образом, колоритом, выражая с помощью этих средств изобразительного искусства свои мысли, чувства, ощущения и переживания.Искусство знаменитых мастеров чрезвычайно напряженно, сложно, нередко противоречиво, а порой и драматично, как и само время, в которое они творили. Ведь различные события в истории человечества – глобальные общественные катаклизмы, революции, перевороты, мировые войны – изменяли представления о мире и человеке в нем, вызывали переоценку нравственных позиций и эстетических ценностей. Все это не могло не отразиться на путях развития изобразительного искусства ибо, как тонко подметил поэт М. Волошин, "художники – глаза человечества".В творчестве мастеров прошедших эпох – от Средневековья и Возрождения до наших дней – чередовалось, сменяя друг друга, немало художественных направлений. И авторы книги, отбирая перечень знаменитых художников, стремились показать представителей различных направлений и течений в искусстве. Каждое из них имеет право на жизнь, являясь выражением творческого поиска, экспериментов в области формы, сюжета, цветового, композиционного и пространственного решения произведений искусства…»

Илья Яковлевич Вагман , Мария Щербак

Биографии и Мемуары