По желанию дамы

Деклану еще не доводилось видеть, чтобы Эдвина проявляла робость или неуверенность в общении с окружающими. Видимо, у нее имелось шестое чувство, подсказывавшее ей, как общаться с другими людьми и как склонять их к тому, чтобы всего через несколько минут невинной беседы видеть в ней друга и доверенное лицо. Более того, те, кого она так играючи привлекала на свою сторону, казались околдованными ею настолько, что только и искали повода угодить ей.

Когда Генри и юнги испарились, очевидно осчастливленные на весь день выражениями ее благодарности, Деклан взял графин, налил вина в оба бокала и, снова сев, отпил из своего.

Эдвина взяла вилку и нож и принялась за еду. Деклан посмотрел ей в лицо, пытаясь разгадать его выражение; ему показалось, что он заметил, как в ее голове клубятся вопросы. Скоро она забросает его ими.

Поставив бокал, он тоже взял вилку и нож, отрезал кусочек превосходного ростбифа и задумался. Что дальше?

Неожиданно Деклан осознал, что в голове его поселилась непрошеная мысль, которая не дает ему покоя.

– Ты ведь не вернешься домой, не так ли? – спросил он, не поднимая глаз. – Даже если нам навстречу попадется корабль под командованием знакомого капитана, которому я доверяю, ты не согласишься перейти туда и отправиться обратно?

Эдвина покачала головой; она тоже смотрела в свою тарелку.

– Нет… – Она помолчала и продолжала: – Я здесь для того, чтобы отправиться в путь вместе с тобой. Хочу побольше узнать о твоей работе. Понять, чем могу быть тебе полезной. В Лондоне такому не научишься.

Поняв, что Деклан молчит, она посмотрела на него; ее взгляд был похож на быстрое прикосновение. Правда, вскоре она снова опустила глаза.

Спустя еще мгновение Эдвина снова отважилась заговорить:

– Я знаю, что ты, может быть, этого еще не понял, но то, что я еду с тобой – важно. Важно не только для меня, но и для нас обоих. И больше всего для нашей совместной жизни. Может быть, я не всегда смогу путешествовать с тобой, но, когда представляется такая возможность, должна ею пользоваться.

Вовремя подняв голову, он заметил, как его жена пожимает плечами.

– Ты впервые отправился в плавание после того, как мы поженились, и, поскольку сказал, что оно не подразумевает никаких настоящих опасностей… – Она осеклась и посмотрела ему в глаза. – Это же правда? Тебя не поджидают опасности? Или ты сказал так просто для того, чтобы я за тебя не волновалась?

Он выдерживал ее взгляд с полсекунды, затем бегло улыбнулся.

– Мои слова имели под собой разумную почву. Едва ли мне угрожает опасность. И все же такую возможность никогда нельзя исключать полностью.

Эдвина, нахмурившись, внимательно всматривалась в его глаза.

– Кстати, а зачем ты туда отправляешься? Кажется, ты ничего не говорил о цели твоей поездки.

Он смотрел в ее голубые глаза – и неожиданная, совершенно неподходящая идея приобретала у него в голове все более четкие очертания.

«Почему бы и нет?» – подумал он. Может быть, это и странно, но Фробишеры всегда отличались своей неординарностью, а семья Эдвины, похоже, способна дать Фробишерам сто очков вперед!

Конечно, то, что Деклан задумал, рискованно, но он позаботится о том, чтобы риск оставался минимальным, а потенциальный выигрыш – огромным.

В глубине души он был настоящим авантюристом – кто же знал, что и его сердце тоже жаждало своих собственных приключений? Раньше он ни о чем подобном не подозревал, но… если кто-то и был способен пойти на такой шаг, то именно он.

Чувствуя, что Деклан обдумывает какое-то важное решение, Эдвина терпеливо ждала, пытливо глядя на мужа. Молчание затянулось, но она не нарушала его.

– То, о чем я тебе сейчас поведаю, имеет отношение к деятельности нашей компании. – Он снова заглянул ей прямо в глаза и начал рассказывать об отношениях Фробишеров с государством.

Он нисколько не удивился тому, что его рассказ показался Эдвине чрезвычайно интересным, более того, захватывающим. С блестящими от возбуждения глазами она спросила:

– Так значит, цель твоего путешествия?…

– Не связана с коммерцией. – Он в общих чертах рассказал ей о своей миссии. И, хотя в глубине души содрогался от ужаса, пораженный тем, что делает, большая часть его разума и почти все его существо уже склонились в пользу его нового решения.

Не успел Деклан провести вдали от жены лишь несколько часов, как понял: его жизнь меняется круче, чем ему казалось. Благодаря своей реакции на задание Волверстоуна она открыла ему совершенно новый путь; его душа, жаждущая приключений, готова была исследовать новые тропинки просто для того, чтобы узнать, куда они приведут.

В данном случае его преимущества могут быть во многих отношениях очень велики.

К тому времени, как Генри и юнги вернулись, чтобы забрать посуду и сервировать сыр, фрукты и орехи, Деклан уже рассказал ей все, что ему было известно о текущей ситуации во Фритауне.

Почувствовав, что корабль идет как-то иначе, он посмотрел на Генри и спросил:

– Кто сейчас у руля?

– Мастер Джонсон.

Деклан кивнул.

– Передай, что скоро я приду проверить паруса.

– Есть, капитан!

Эдвина подождала, пока за Генри закроется дверь, и спросила: