По желанию дамы

Эдвина осталась рядом с Декланом. Она вцепилась в поручни, глядя, как он держит тяжелый штурвал. С мостика открывался вид на палубу; внимательно осмотрев ее, она запрокинула голову и стала разглядывать высокие мачты и паруса, похожие на воздушных змеев. Глубоко вздохнув, Эдвина почувствовала, как ее захватывают силы природы, огромные пространства моря и неба, сила ветра и волн. В этот миг она поняла, почему Деклан никогда не перестанет ходить в плавания – никогда не откажется от возможности переживать свое единение со стихией, подобное тому, что она испытывала сейчас.

В конце концов, полная любопытства, она потянулась к штурвалу и положила на него руку, чуть пониже руки Деклана. К ее удивлению и удовольствию, штурвал показался ей живым. Теплое дерево подрагивало – она решила, что все дело в силах природы, которым оно противостоит. Она в полной мере ощутила мощь океана под корпусом «Большого баклана».

Прищурившись на ветру, Деклан посмотрел на нее, как будто спрашивая ее о чем-то без слов.

– Я забыл спросить – ты первый раз на море?

Она покачала головой, наслаждаясь тем, как ветер треплет пряди ее волос.

– Джулиан очень любит ходить под парусом. Когда мы были младше и когда Джордж был еще жив, Джулиан обычно брал меня с собой на яхту – мы ходили по Ирландскому морю. – Эдвина подставила ветру лицо. – Мне казалось, что это – захватывающе, но сейчас… Здесь силы природы по-настоящему заявляют о себе.

Деклан слышал искренность в ее голосе и видел восхищение, написанное у нее на лице; если бы еще раньше не влюбился в нее, сейчас это произошло бы точно.

Они стояли на мостике, и Эдвина, казалось, очень рада быть здесь и наблюдать, видеть и впитывать все, что происходит вокруг.

Спустя какое-то время она вдруг спросила:

– Теперь ты понимаешь, почему я должна была так поступить, правда?

Он помолчал с минуту, давая себе время на размышление, чтобы разобраться, действительно ли он понимает, а затем правдиво ответил:

– Да.

Эдвина действовала безрассудно и в то же время очень продуманно. Она осуществила свой план в полном соответствии с той тайной целью, которую он теперь вычислил. Где-то в глубине души Деклан понял, чего она хотела добиться. Кроме того, он осознал, что хочет того же самого.

И он не был человеком, который, желая досадить другому, причиняет вред самому себе.

Эдвина сделала то, что сделала, поскольку верила, что так необходимо для него и для нее. Она поступила так, потому что была без остатка предана их союзу.

Поступив так, она – быть может, сама того не осознавая, – подталкивала его к тому, чтобы он точно так же был предан их союзу и ей.

Как он мог не откликнуться и не поддержать ее?

Она молчала. Деклану казалось, что теперь он лучше понимает свою жену. Кроме того, он подозревал, что и Эдвина все лучше понимает его. Во всяком случае, она угадывала, когда следует слегка надавить, а когда – оставить его в покое, чтобы он сам во всем разобрался.

И ни ему, ни ей не понадобились слова, чтобы стать еще ближе друг другу.

Но затем он был вынужден разрушить магию, созданную вокруг них ночью, морем и звездами.

– Я простою у руля до тех пор, пока мы не окажемся в Атлантике. Нам придется сменить курс на зюйд-зюйд-вест, для чего нужно поменять схему несения парусов. Возможно, начнется сильная качка. Если захочешь спуститься в каюту, тебе поможет Гримсби. – Он кивнул в сторону боцмана.

То и дело отбрасывая от лица пряди волос, которые трепал ветер, Эдвина наклонилась к нему поближе и прокричала, стараясь перекрыть ветер:

– Я буду очень мешать, если останусь?

Вспомнив, какой хаос обычно сопровождает смену курса, он решил, что ей такое вряд ли понравится.

– Нет. Главное, стой здесь, у штурвала, и обещай, что будешь держаться за поручни.

– Хорошо, – улыбнулась Эдвина.

Так что она была рядом, пока «Большой баклан» проходил устье Ла-Манша, а затем вышел в глубокие воды Атлантического океана. Деклан отдавал приказы, а Колдуэлл, который поднялся к нему с другой стороны, передавал их Гримсби, Эллиоту и Джонсону. Каждый из них, стоя на верхней палубе, следил за тем, как меняют паруса на мачтах. Минут двадцать ничего не было слышно, кроме громких криков и приказов. Наконец паруса обрасопили, развернув их в бейдевинд.

«Большой баклан» то вздымался на волнах, то нырял вниз. Покосившись на Эдвину, Деклан вздохнул с облегчением, увидев, что она, как обещала, крепко держится за ограждение обеими руками.

Вскоре курс выровнялся, корабль вновь резво заскользил по волнам. Стоящие на мостике ненадолго замолчали. Все смотрели вверх, на паруса.

Колдуэлл вопросительно взглянул на Деклана:

– Ну что, рискнем?

Почувствовав вопросительный взгляд Эдвины, Деклан ухмыльнулся.

– Мистер Гримсби, будьте добры поставить трюмселя!

– Есть, капитан!

Через несколько секунд парус на бизань-мачте был поставлен, хлопнул один раз – и поймал ветер.

– Боже! – Одной рукой удерживая волосы, чтобы они не спадали ей на лоб, Эдвина смотрела в вышину, где второй по высоте парус белел на фоне ночного неба.