По желанию дамы

Ундото стоял у самых дверей и прощался с прихожанами. Эдвина заметила, что светские дамы не пожимают ему руку, а лишь улыбаются и кивают. Леди Холбрук похвалила священника за прекрасную проповедь, и Ундото улыбнулся – на темном лице сверкнули белые зубы.

Сделав шаг в сторону, леди Холбрук жестом указала на Эдвину:

– Леди Эдвина приехала из Англии. Ей очень хотелось посетить одну из ваших служб.

– В самом деле?

Эдвина оказалась объектом пристального внимания Ундото. Тут же набросив на себя плотный покров аристократической надменности, она холодно ответила:

– Мы с мужем пробудем здесь всего несколько дней, поэтому я рада, что смогла сегодня прийти.

Ундото низко поклонился:

– Ваш приход – большая честь для меня, миледи.

Кивнув самым царственным образом, Эдвина проследовала дальше. С радостью заметив, что леди Холбрук обступили другие дамы, Эдвина подождала, пока ее догонит миссис Шербрук.

Когда та поравнялась с ней, Эдвина тронула ее за рукав:

– Можно ли нам сейчас поговорить?

– Да, конечно! – Миссис Шербрук кивком указала на одну из нескольких скамеек, стоящих на церковном дворе. – Давайте присядем сюда – здесь не так шумно.

Из толпы вдруг материализовался Биллингс; он последовал за Эдвиной и миссис Шербрук к незанятой скамейке. Видя, что миссис Шербрук недоуменно косится на Биллингса, Эдвина пояснила:

– Это мой лакей.

– А, понятно.

Они сели; Биллингс держался в нескольких шагах от них – достаточно далеко, чтобы не нарушать их личное пространство. Поскольку Эдвина не знала, как долго еще леди Холбрук будет вести светскую беседу, она решила обойтись без предисловий:

– Простите, если мои слова покажутся вам нескромным, но нас с мужем очень обеспокоили недавние странные исчезновения.

Вовремя взглянув на миссис Шербрук, Эдвина заметила, что та прикусила губу. Она быстро продолжала:

– Когда разговор о них зашел за чаем у леди Холбрук, а потом снова у Маколеев, я не могла не заметить, что вы… встревожены.

Не сводя взгляда с лица Эдвины, миссис Шербрук молчала. Она как будто взвешивала все за и против. Наконец она выпалила:

– Мы лишились няни – той, что была у нас раньше. Точнее, она исчезла, как и некоторые другие, о ком мы слышали. Пошла на почту забрать посылку и не вернулась. Посылка так и осталась на почте – она туда не дошла. – Лицо миссис Шербрук ненадолго затуманилось. Потом в ее голосе зазвучали неприязненные нотки: – Летиция Холбрук и ее подпевалы сразу стали намекать на то, что пропавшие молодые женщины легкомысленны, распутны и, скорее всего, бежали с мужчинами… – Посмотрев Эдвине прямо в глаза, миссис Шербрук решительно продолжала: – Но Кэтрин была не такая – совсем не такая!

Эдвина, желая утешить миссис Шербрук, сжала ее дрожащие пальцы и спросила:

– Какой была Кэтрин?

– Доброй – дети ее обожали! – Помолчав, миссис Шербрук продолжала: – Ее звали… зовут… Кэтрин Фортескью. Она из хорошей семьи… ее предки гораздо благороднее моих… но, кажется, семья обеднела, и… словом, Кэтрин из гордости пожелала сама зарабатывать себе на жизнь, чтобы ни для кого не быть обузой. Она откликнулась на объявление в «Таймс», которое мы поместили в последний раз, когда были в Лондоне, и вернулась во Фритаун с нами. – Выговорившись, миссис Шербрук как будто остыла и продолжала гораздо спокойнее: – Для наших детей она стала любимой няней; за последние месяцы стала дорогой компаньонкой и для меня. – Она снова заглянула Эдвине в глаза: – Я считаю совершенно немыслимым, чтобы Кэтрин сбежала с каким-то мужчиной в джунгли. Ее… похитили! Но кто и почему – понятия не имею. Ее похитили – другого правдоподобного объяснения я просто не вижу. Муж пытался навести справки, но губернатор Холбрук упорно закрывает глаза на подобные дела! Он отмахивается от неудобных вопросов и уверяет, что ничего нельзя поделать!

Эдвина чувствовала досаду и огорчение своей собеседницы, но что она могла сказать?

– Наверное, не только вы пришли к выводу, что пропавших людей похитили. Но вы правы, кто их похитил и зачем – по-прежнему тайна.

Миссис Шербрук опустила плечи:

– Я все время напоминаю себе, что надо написать родственникам Кэтрин, и все время откладываю письмо. Вопреки всему, я надеюсь… но после ее исчезновения прошло уже несколько месяцев, а мы так ничего и не слышали. – Глядя невидящим взглядом перед собой, миссис Шербрук тяжело вздохнула и выпрямилась. – Скоро мне придется им написать.

Эдвина прекрасно понимала состояние миссис Шербрук; правда, сама она никогда не мирилась с собственной беспомощностью. Может быть, все дело в том, что она – дочь герцога. Она привыкла сама принимать решения и требовать ответа от других.

– Леди Эдвина! Мы здесь! – окликнула ее миссис Куинн из редеющей толпы и указала на кареты: – Миледи, леди Холбрук собирается уезжать!

Эдвина подавила вздох и встала. Когда миссис Шербрук тоже встала, Эдвина взяла ее руку и слегка сжала:

– Спасибо, что рассказали про Кэтрин!

Миссис Шербрук кивнула, испуганно выдернула руку и неловко присела. Выпрямившись, она сказала:

– Если вы что-нибудь узнаете…