По знакомым дорогам

Мы пошли к Попудренко, поздравили друг друга с праздником, и Николай Никитович пригласил весь наш штаб к себе на обед и… концерт! Обед у него был отменный, а концерт — и слов не подберу. Как там пели, как декламировали! У нас в отряде была самодеятельность, бойцы сами пели под гармошку, радовали и забавляли товарищей, но здесь мне казалось, что я в настоящем театре, хоть забывай про лес.

Признался в этом Николаю Никитовичу, а он засмеялся, счастливый:

— Верно! Они и есть артисты! Лучшие черниговские артисты. Ну сейчас-то основная должность у каждого другая: кто пулеметчик, кто медсестра, — но ведь это не на век, так что не забывают своей профессии!

Очень понравился мне этот первомайский праздник в Злынковском лесу, похожий на мирную лесную маевку…

А гитлеровцы стояли всего в пятнадцати километрах. И мы уже продумывали, как будем бить их, обговаривали даже план совместного нападения на Злынку, где располагался довольно многочисленный гарнизон. Николай Никитович предлагал напасть на Злынку днем, в базарный день, считая, что так скорее достигнем внезапности. Я держался ночного варианта. Мы, конечно, договорились бы, но тут, на двадцатый день нашего пребывания в Злынковском лесу, пришел приказ УШПД за подписью Строкача, в корне менявший задачи соединения Попудренко и нашего отряда.

П. Н. Вонарх

Доставил приказ Яков Федорович Коротков, который спустился к нам на парашюте.

Николай Попудренко должен был по новому приказу, согласованному, конечно, с армейским командованием, перейти со своими черниговцами в междуречье, то есть в леса между Десной и Днепром. А наш путь лежал на Полтавщину — вместо Львова. Несколькими днями раньше, взвесив свои возможности, мы послали радиограмму с просьбой разрешить нам создать партизанское соединение из трех отрядов. Теперь нам разрешалось создать такое соединение и предлагалось назвать его Полтавским. Почему? Все объясняла наша новая задача: парализовать железные дороги на Полтавщине. Было понятно, что это тоже связано с готовящимся наступлением нашей армии.

Командиром нового соединения назначался я, комиссаром — Митрофан Негреев, начальником штаба — Иван Салай-Кругленко, но он отбыл из-за тяжелого ранения, и его обязанности стал исполнять Петр Коротченко — Кочубей. В отрядах на командные должности мы поставили Александра Каменского, Порфирия Вонарха, Илью Шкловского, Михаила Попова, Александра Цыбочкина — боевых, проверенных в деле товарищей.

Порфирий Вонарх, уроженец села Синявки, в апреле вступил в наш отряд, командовал взводом, ротой. Я верил, что он сможет командовать и отрядом. Партизанам нравились его спокойствие, умение быстро принимать решения. Быстро, но не наобум, продуманно. В самой острой ситуации Порфирий никуда не торопился. Это конечно же говорило о его личном мужестве, а партизанские бойцы такое ценят.

Г. Г. Еременко

Александр Цыбочкин до войны работал на заводе, был оставлен Черниговским обкомом партии на подпольной работе, а в марте пришел к нам в отряд. Храбрости ему тоже было не занимать, как оказалось в боях, где человека видишь сразу.

Войсковую разведку возглавил Андрей Дунаев, а моим заместителем по разведке стал Яков Коротков, тот самый, что привез новый приказ, выбросившись к нам с парашютом, — старый красногвардеец и чекист. Участник гражданской войны, он вел борьбу с басмачами в Средней Азии и уже тогда имел правительственные награды за храбрость. В общем, Яков Федорович — из старой гвардии большевиков, как и многие другие организаторы нашего соединения. А Мирослава Тарновского назначили руководителем инженерно-саперной части, в которую входила диверсионная группа. Материально-техническое дело по-прежнему поручили «майору» — Мейтину. А лечебно-санитарные заботы — нашему главврачу Григорию Еременко.

Подсчитали по спискам и донесениям: у нас более пятисот бойцов. Вооружены все — винтовками, автоматами, станковыми пулеметами, за последние дни к ним прибавились ротные и батальонные минометы. Вот только пушек еще не было…

Разумеется, при формировании соединения было уделено много внимания подбору и расстановке кадров политсостава, партийного и комсомольского актива. Всю душу вкладывал в это дело наш комиссар Митрофан Гаврилович Негреев. Для непрерывной политико-воспитательной работы среди партизан и местного населения были созданы группы агитаторов в каждом отряде. Опираясь на широкий партийный и комсомольский актив, на его личный пример в боевых и диверсионных операциях, мы могли решать задачи, поставленные Украинским штабом партизанского движения.