По зову ненастья (СИ)

В кои-то веки тоскливая монотонность существования здесь оказалась нарушена. И не раздражающей толпой галдящего молодого мяса, не бесполезными визитами недоумка-адвоката, убивающими все надежды на спасение, не писаками, жаждущими сделать себе имя на сенсационных откровениях смертников и будившими в Грейбеке зверя даже при новолунии… Впервые за полтора года за решёткой его камеры действительно возникло нечто интересное. Возникло и исчезло, оставив ощущение… потери.

Грейбек думал о девке Лавгуд следующие два дня. Вспоминал будто заторможенную, растягивающую звуки речь (было в ней нечто… певучее, что ли); вновь и вновь усмехался, прокручивая в голове безмятежные ответы надзирателям и этому Скамандеру, перепуганному до полусмерти именем Фенрира; строил предположения, для чего студентке-врачихе мог понадобиться оборотень-смертник… Подобные размышления отвлекли от последствий полнолуния, почти полностью свели на нет привычные уже волны страха, сделали незаметней холод и скуку. Однако надолго сего волшебного эффекта не хватило, и вскоре всё вернулось на круги своя.

Ещё неделю Грейбек надеялся, что девица придёт снова (ведь она же настаивала на стуле!), но в итоге ничем не питаемая надежда сдохла, и Фенрир опять погрузился в ожидание конца да в планы по переигрыванию этого конца на свой лад.

Он, задумчиво глядя в стену перед собой, справлял нужду, не особо целясь струей в маленькое загаженное отверстие, когда почувствовал, что в спину кто-то назойливо пялится. Ароматы из дырки в полу отнюдь не вызывали желания принюхиваться, но Фенрир не больно-то и горел любопытством. Он нарочито неспешно завершил начатое, столь же неспешно обернулся… И ошарашенно замер.

Перед решёткой камеры стояла тощая, лупоглазая, какая-то прозрачно-бледная девчонка и беззастенчиво рассматривала его, слегка склонив голову набок, будто заинтересованный чем-то щенок.

Он безотчётно повёл носом… и дыхание сбилось. Она. Лавгуд.

Грейбек окинул взглядом нелепую фигуру. Спутанные почти белые волосы стянуты сбоку в хвост ярко-красной лентой; странные, похожие на овощи, украшения в ушах; длинная мешковатая кофта грубой вязки отчаянно синего цвета; кроваво-красная юбка чуть ниже коленок; короткие и слишком широкие для ног-спичек сапоги то ли в горох, то ли в цветочек; большая синяя сумка, словно вытягивающая своим явно немалым весом тонкие белые руки из просторных рукавов… Что ж. Выглядела она так же, как звучала. Ненормальной.

Фенрир разочарованно ухмыльнулся сам себе (девка конкретно двинутая, ничего интересного, а он-то… «очаровался») и, заправив, наконец, завязки штанов, вопросительно дёрнул головой:

— Чего надо?

Девица моргнула, поставила на пол перед собой сумку… а потом, переступив через неё, шагнула к решётке.

— Это, наверное, очень неудобно, когда туалетная комната так… открыта, — произнесла она, рассматривая Грейбека, и вдруг невинно улыбнулась. — В следующий раз я попрошу охранника убедиться, что вы… не заняты.

Грейбек ещё не успел полностью осознать происходящее, когда между прутьев решётки просунулась узкая ладонь:

— Я Луна. Луна Лавгуд.

Фенрир потрясённо крякнул. Не двинутая — совершенно поехавшая! Охранники, прежде чем сунуться в камеру с какой-нибудь проверкой, сперва лупили по нему Петрификусом, и даже потом внутрь шёл один надзиратель, а второй стоял на расстоянии и держал обездвиженного оборотня под прицелом… А тут…

Грейбек подозрительно нахмурил косматые брови, бросил быстрый взгляд на край решётчатой «стены», принюхался. Почему нет охраны? Кто эту дурочку пустил сюда без сопровождения?

На ум приходило только одно объяснение: провоцируют. Попытка избавиться от уже приговорённых смертников. Нападение заключённого на посетителя будет отличным оправданием применению убивающего заклятья. Да. Но ведь не успеют же…

— Лу-уна… — прохрипел он, снова втянул ноздрями воздух, но, и не почувствовав поблизости никого, кроме девчонки, двинуться с места не решился. — Жаль, жрать в тебе нечего, Луна Лавгуд… Но хруст ломаемой шеи меня тоже развлечёт.

— Это было бы очень досадным окончанием разговора, — она, кажется, растерялась, даже рука медленно опустилась. — Странно… Вы совсем не выглядите самоубийцей, мистер Грейбек. И… дураком тоже…

Она потерянно отступила назад и едва не рухнула, запнувшись за сумку.

— Ой, — обернувшись, девица взглянула вниз и вновь подняла на него глаза, такие же прозрачные, как она вся. — Совсем забыла… Я вам тут… — Подтащила сумку к решётке. — Я принесла вам немного мяса. Оно свежее. — Приглашающе кивнула на саквояж… И внезапно расплылась в совершенно ненормальной улыбке: — Там «ж-жрать»… и вправду побольше, чем во мне.

Ему вдруг подумалось, что это не девка Лавгуд двинутая, а он сам — приговорённый к смертной казни оборотень и последователь Тёмного Лорда Фенрир Грейбек — наконец-то сошёл с ума. Не могло всё происходящее быть реальностью!

— Чего надо? — осипшим голосом и уже не так уверенно повторил он свой изначальный вопрос, заторможено таращась на предложенную девицей сумку.