Победа над одиночеством

Виктор – бывший капитан грузового речного судна. Вот уже 15 лет он живет в доме, построенном из местных материалов, в тайге на берегу Енисея. Российские журналисты посетили его летом 2019 года и постарались выяснить, что же заставило человека отказаться от общества и уйти жить в лес. Оказалось, что в 47 лет Виктор оставил привычную жизнь и удалился от мирской суеты. Сейчас он живет в хижине на берегу реки, питается рыбой, грибами и ягодами. Свободное время посвящает изучению Библии и созерцанию природы. Человеческому обществу предпочитает окружение деревьев и животных. Сейчас ему уже за шестьдесят. Перед решением уйти в отшельники Виктор отсидел несколько лет в тюрьме. Катер, на котором он был капитаном, затонул. «Крайним» в этой истории оказался Виктор, хотя до сих пор считает, что был осужден несправедливо. Единственные социальные контакты «дяди Вити» происходят тогда, когда он приплывает на лодке в деревню, чтобы купить чая и кое-что из продуктов. Вместо лекарств – целительные травы и молитва. Возвращаться к людям Виктор не планирует, жизнь в тайге ему нравится и вполне его устраивает. Уехать в лес – его давняя мечта. Возможно, она сформировалась потому, что изначально он не был городским жителем, он родился и вырос в сельской местности в Саянской тайге. Поэтому и чувствует себя теперь в уединении весьма комфортно.

Благо или проблема?

Отшельничество является частью большинства духовных традиций – как восточных, так и западных. Наиболее ярко отшельничество проявилось в ведической традиции, сформированной на территории Древней Индии.

Арманда Вейо, французский историк церкви и богослов, утверждает, что «когда Иисус из Назарета спускается к Иордану, чтобы креститься от Иоанна, Он обращается именно к подобному уединению, принимая его на Себя, сообщает ему новый смысл». По ее мнению, именно у реки Иордан в момент крещения Христа и нашла свое начало та форма уединения с Богом, которая несколько веков спустя будет названа монашеством, но существовавшая уже в самом начале как внутри христианских общин, так и в форме относительного уединения в их пределах.

Некоторое время спустя, на территории Палестины, Сирии и Египта в III–IV веках в рамках христианства создается иллюзорный идеал неомраченного служения Богу, и появляются отшельники. Аскетические практики христианства базировались на уже наработанной тысячелетиями методологии аскезы, с наложением на нее исключительно христианской специфики. При этом инструменты исключения личности из общества в христианстве существенно отличались от предшествующих. То есть в то время уединение для многих являлось благом и целью, а не проблемой.

В наши дни наблюдается новый поток отшельничества, который продвигает, как и в прошлом, очередное обновление общин. Подобная волна отшельничества в XX веке, конечно, не была потрясающим событием, как раньше, и не привела толпы людей к пустыням, но нельзя сказать, что она была незначительной. Мы можем наблюдать в то время отшельничество в разных церквах – православной, англиканской, лютеранской, католической. Многие из тех, кто почувствовал призвание к уединению, были людьми, не удовлетворенными той жизнью, которая им предлагалась. В результате они либо бросали все, либо возвращались в общины, чтобы работать над их обновлением. Было также и немалое количество людей, которые способствовали обновлению значительной части общества своим примером уединения, а иногда они делали это своими книгами.

В некоторых культурах, к примеру, в культуре Японии, уединению уделяется важное место в жизни. Оно считается в этой стране источником личного роста.