Победить Наполеона. Отечественная война 1812 года

Потом, в разгар сражения, узнав, что на подходе ещё один корпус пруссаков, он посылает гонца к Груши: «Назад!» Груши не успеет… Зато, вняв близкому к истерике призыву Веллингтона (его части наполовину перебиты): «Если ваш корпус задержится на марше и не ввяжется с ходу в бой, битва будет проиграна!», прусский генерал Фридрих Вильгельм фон Бюлов, посланный Блюхером, успевает вовремя привести своих солдат на поле боя. Именно появление прусского корпуса решит исход сражения. Полдня, упущенные утром, окажутся для Наполеона роковыми.

И ещё: военные историки дружно заявляют, что если бы в тот момент, о котором пишет Веллингтон, Наполеон бросил в бой Старую гвардию, он мог победить. Но он снова колеблется. Уже вечером всё же решается. Но – поздно…

25 июня «Gazette de France» напишет: «В древней и современной истории нельзя найти, быть может, ничего более прекрасного, чем последние минуты императорской гвардии, не защищённой от огня вражеской артиллерии, косившей всё, что попадалось на её пути. Погибло много людей. Несчастные воины всё шли вперед, шагая в крови своих товарищей. Наконец враги, поражённые такой смелостью, начали кричать, чтобы они сдались, обещая, что с ними будут обращаться с уважением. “Нет, нет, – ответили командиры, – Старая гвардия не сдается, не капитулирует! Она умеет умирать!” И тогда все увидели нечто невероятное: солдаты одной и той же нации, одной и той же армии стреляли друг в друга, чтобы не умереть от руки врагов. По мере того как редели ряды, люди приближались друг к другу, сходились в группы по пять-шесть человек, чтобы вместе умереть. Сами англичане признали, что эта преданность превосходила всякое представление, какое можно было себе создать».

Призыв Наполеона: «Солдаты, учитесь умирать с честью!» – был выполнен…

Но в этой последней битве он увидел не только геройскую смерть своих ветеранов. Он в первый раз увидел свою армию [41] бегущей с поля боя…

А Блюхер, не останавливаясь и не отдыхая, бросился по пятам Наполеона к Парижу, наотрез отвергая всякие переговоры, и в итоге заставил столицу Франции капитулировать. Наполеон, уже отрёкшийся к тому времени от престола, будет просить парламент разрешить ему командовать обороной столицы: «Если я встану во главе армии, она при виде меня вновь обретёт всё своё мужество, бросится на врага и его покарает. Даю слово – как генерал, солдат и гражданин – что, как только победа будет завоёвана, не стану ни часу более сохранять за собой этот пост. Клянусь, что добьюсь победы – не для себя, а для Франции». Трудно не согласиться с мнением об этом письме Эмиля Людвига, автора самого, на мой взгляд, глубокого исследования судьбы Наполеона: «После таких слов не победить невозможно, остаётся лишь погибнуть при последней атаке. В такой готовности к смерти и написано это великолепное письмо».

Но французский парламент (читай: Фуше) от услуг генерала Бонапарта отказывается, тем самым открывая дорогу в Париж прусскому фельдмаршалу Блюхеру. А тот мечтает стереть столицу ненавистных французов с лица земли. Только присутствие русского императора Александра I спасает Париж от разгрома, который готовился учинить Блюхер.

Без малого через полвека Александр Иванович Герцен напишет: «Я не могу равнодушно пройти мимо гравюры, представляющей встречу Веллингтона с Блюхером в минуту их победы под Ватерлоо. Я долго смотрю на неё всякий раз, и всякий раз внутри груди делается холодно и страшно. Веллингтон и Блюхер радостно приветствуют друг друга. И как им не радоваться! Они только что своротили историю с большой дороги по самую ступицу в грязь, и в такую грязь, из которой её в полвека не вытащить…»

Герцен не был приверженцем Наполеона, более того, всё его детство – постоянные рассказы окружающих о пожаре Москвы, об ужасах французского нашествия. Но из процитированных только что слов с очевидностью следует, что дорога Наполеона была большой дорогой истории. А грязь, в которую её «своротили» победители… Это – кровавое будущее Европы: Восточная война (нам привычнее называть её Крымской), война франко-прусская, Первая мировая, не считая локальных конфликтов, которые если и не охватывали весь континент, всё равно несли смерть.