Победить Наполеона. Отечественная война 1812 года

Ему нередко снились провидческие сны. Они не раз предсказывали то, что потом происходило. Он часто говорил в трудные минуты: «На завтра ночь приносит совет». На этот раз – не поверил, не прислушался к совету. Или не сумел его расшифровать. Если бы понял и поверил, никогда не стал бы воевать с Россией.

12 октября императоры подписали соглашение о возобновлении союза и условились десять лет держать его в тайне. Первым их совместным шагом должно было стать предложение мира Англии на условии, что всё в Европе остаётся без перемен. Предлагаемый договор должен был формально признать перемену династии в Испании и присоединение к русской империи Финляндии и дунайских княжеств. Последнее было реальной победой русской дипломатии.

Стороны пришли к согласию оказывать друг другу вооружённую помощь, если Австрия объявит войну одной из союзных империй. Но это – в случае войны. А вот предупредить войну и заставить австрийцев прекратить военные приготовления Александр так и не согласился. Едва ли он тогда желал новой войны. Скорее всего, как и Наполеон, он хотел мирной передышки и для себя, и для всей Европы. Но подозрительный от природы, да к тому же настроенный Талейраном, он считал опасения Наполеона по поводу воинственных замыслов императора Франца необоснованной выдумкой…

Александр Павлович явно переоценил свою проницательность: 10 апреля австрийская армия под командованием эрцгерцога Карла без объявления войны вторглась в союзную с Францией Баварию. Эрцгерцог Карл Людвиг Иоганн, брат императора Франца, соратник Суворова в сражениях при Фокшанах и Рымнике, полководцем был выдающимся. Но Наполеон его бил. И не раз. Тем не менее помощь русской армии против такого серьёзного противника была более чем желательна.

Александр помочь не отказывается, но… предупреждает австрийцев, что воевать с ними намерен только для вида. И действительно, русские войска, которым предстояло действовать в Галиции, получили секретный приказ избегать любых столкновений с противником. Не следует забывать, что Александр видел в Австрии буфер между Россией и Францией. Он опасался, что уничтожение этого буфера отдаст Россию всецело во власть Наполеона. Это – не оправдание. Это всего лишь объяснение. И не самого благородного поведения Александра, и всё углубляющихся противоречий между странами, которым очень скоро предстоит встретиться не за столом переговоров, а на поле боя.

А монархи больше не встретятся. Никогда. Хотя формально их союз сохранит силу до того, как российский посол во Франции князь Александр Борисович Куракин в 1812-м сложит с себя полномочия и покинет Париж. В те времена такой демарш означал разрыв отношений и начало войны.

Но до этого ещё три года. А пока двуличие Александра никакой пользы России не приносит. Напротив, Наполеон, покинутый союзником, на чью помощь так рассчитывал, всё равно победил, но, во-первых, узнал истинную цену слова российского императора (что стало концом доверительности в союзных отношениях); во-вторых, после блистательной победы над Австрией лучшую часть Галиции, на которую всегда претендовала Россия, отдал полякам. Это было справедливо: русские французам не помогли, поляки же заплатили за Галицию своей кровью, отважно сражаясь в рядах наполеоновской армии.

Но Александр увидел в этом потенциальный отказ Наполеона от их совместного решения никогда не возрождать независимость Польши. Эта страна и всегда-то его тревожила, а теперь, практически уже наполовину восстановленная, стала предметом непрекращающихся подозрений. Именно после войны 1809 года отношения России и Франции, а точнее – Александра и Наполеона, прошли ту роковую точку, которую в авиации называют точкой невозврата.

О франко-австрийской кампании подробно рассказывать не буду: в ней важны позиция России (о ней уже было сказано) и результат, который приблизил, можно даже сказать – предопределил, военное столкновение держав, едва не поделивших между собой мир.

Война началась 9 апреля, и, хотя австрийцы на этот раз действовали с небывалой смелостью и воодушевлением, уже 8 мая Наполеон победителем въехал в Вену… В одном из предшествовавших победе сражений император был ранен в ногу. С него сняли сапог, сделали наскоро перевязку, он тотчас приказал посадить себя на лошадь и строго запретил говорить о своей ране. Когда бой закончился и войска приветствовали своего вождя, он улыбался, скрывая страшную боль. Австрии эти бои (до главного сражения дело ещё не дошло) стоили около шестидесяти пяти тысяч человек убитыми, ранеными, пленными, пропавшими без вести.