Победитель остается один

– О цене чего? – не понял Павел. Он не разбирался в камнях и вряд ли мог бы поддержать такой разговор.

– Понимаешь ли ты, что зло никуда не исчезло? Понимаешь, что нам придется бороться с ним любыми путями? – прямо спросил Петр.

– Конечно, – Павел кивнул. – Ведь Аид еще не уничтожен.

– Дело не только в павшем, – тяжело вздохнул Петр. – Понимаешь, пока мы с тобой строим оплот Бога на этой бренной земле, зло тоже не дремлет. Оно… разрастается.

– Тоже строит свой оплот где-то? – испуганно спросил Павел.

– Не могу сказать, – наставник покачал головой. – Но мы обязательно о нем еще услышим. И оно будет… охотиться на нас.

– Охотиться? – Павел и вовсе запутался. – Чтобы напасть и уничтожить?

– Именно! – вскричал Петр, и ученик увидел в глазах учителя вспышку безумия. – Они будут преследовать нас. Возможно, они и сейчас идут по нашему следу!

– Петр, – Павел постарался говорить спокойно, как с понесшей кобылой. Потому что именно испуганное и загнанное в угол животное сейчас напоминал ему наставник. – Никто не преследует нас. И никто за нами не следит.

– Нет-нет, – горячечно зашептал Петр, озираясь, и Павел проклял тот момент, когда спросил о прозрачных камешках. – Она придет за мной. Уж я-то ее знаю… Она придет…

Павел совсем не понял, как Аид превратился в того, кого Петр теперь звал «она». С изумлением и толикой страха мужчина наблюдал, как наставник вскочил со своего места у камина и принялся бродить по комнате, вцепившись в волосы и причитая. За год совместной жизни и учения Павел не видел Петра таким. И ученик поступил так, как умел. Вновь принялся увещевать и успокаивать. Вначале наставник не давал к себе приблизиться, но Павел продолжал его уговаривать, как неразумное животное, напуганное грозой. И в конце концов Петр сдался. Позволил увести себя в спальню, уложить, укутать. Тело его горело, будто в лихорадке, и Павел сделал ему компресс из воды и уксуса. Матушка делала такой в детстве, если кто-то в семье болел, и это всегда помогало. Помогло и на этот раз.

Петр забылся беспокойным сном, бормоча несвязные мольбы и проклятия. Павел сидел у его кровати, ухаживая за больным. Жар спал только к рассвету, и, удостоверившись в том, что лихорадка отступила, ученик уснул рядом со своим наставником, уронив голову на руки.

Утром Петр ни о чем не вспомнил и делал вид, что ничего не произошло. Павел решил, что так будет лучше для всех. Но с тех самых пор и начались чудные разговоры. Они больше не сопровождались лихорадкой такой силы, но время от времени Петр впадал в истерию, для которой у Павла не было названия. Все, что он мог делать, – держать наставника за руку и молиться Всевышнему, чтобы приступ миновал. Так Павел научился молиться на новый лад. Стоя на коленях и сложив руки лодочкой – как учил его Петр.

4

1912–1917 годы от возведения Первого Колизея

Павлу сложно было сказать, в какой именно момент появились другие ученики. Кажется, однажды сосед прислушался к разговору Петра и Павла, который те вели, выйдя из дома, в попытке спрятаться от полуденной жары ища хоть какого-то дуновения ветерка и тени. Сосед вначале просто поглядывал на них через невысокий забор, а потом зашел со своего двора на их. Он казался заинтересованным словами Петра о новом порядке. За соседом появился еще один, а потом еще и еще. С удивлением Петр и Павел осознали, что очень быстро их скромное жилище перестало вмещать всех последователей.

– Пришло время строить Храм, – удовлетворенно вздохнул Петр одним вечером. Собрание только что закончилось, и ученики разошлись по домам.

– Нужно начинать чертежи? – спросил Павел, убирая чашки, из которых на собрании пили вино.

– Нет, – Петр отрицательно покачал головой. – Сначала нужно определить место.

И они отправились в первое совместное паломничество к Первому Колизею. Павлу казалось правильным, что для будущего Великого Храма Петр выбрал именно это место. Привычное народу Империи. Им будет легче принять новое учение Господа, если связать его с прежними и привычными верованиями.

Они ожидали увидеть в святых местах запустение. Павел даже не мог сказать, почему они так решили. Прошло около десяти лет с того момента, как разрушилась Игра. Кому-то, возможно, этого вполне достаточно, чтобы забыть прежних богов, но, как оказалось, не Верховным Жрецам. Первый Колизей и Храм процветали. Да, паломников с дарами стало меньше, обстановка – проще, но перед Петром и Павлом предстал все же ладно работающий механизм.

Поначалу их приняли весьма любезно. Разместили для ночлега на постоялом дворе, который обслуживали младшие жрецы, а после пригласили на совместную скромную трапезу и служение. К удивлению Павла, Петр всю службу внимательно прислушивался к словам Верховного Жреца и даже делал пометки. Но стоило служителю объявить об окончании церемонии, как Петр резво поднялся на ноги и поспешил в сторону служителя погибших богов. Павел еле поспевал следом.

– Уважаемый Жрец, – обратился Петр к старцу. Тот обернулся и с благостным выражением на морщинистом лице произнес: