Победитель остается один

Пространство выплюнуло Павла и замотало, закружило его тело в радужном вихре, сжимая и растягивая. Все эти чуждые ощущения заставили повалиться на колени, как только удалось глотнуть свежего воздуха. Павел почувствовал, как его замутило, и только силой воли подавил позыв. Аид стоял рядом, и, казалось, на его голове не дрогнул ни один волосок, хотя точно сказать Павел затруднялся, так как бог был неприлично всклокочен и сверкал глазами.

– Со временем к этому привыкаешь, – заявил Аид, немного грубо, будто мешок, поднимая Павла под локоть. – Давай, не время разлеживаться.

Павел поспешно перебирал ногами. Тошнота чуть отпустила, и он заметил, что воздух здесь не такой, как в Империи, а гораздо прохладнее, а еще оседает солью на губах. И местность словно высечена из скальной породы. Аид потащил его из круга камней, в который они перенеслись прямиком из Первого Колизея. Бог сбивчиво и коротко объяснил Павлу, что святыни – это порталы для перемещения между мирами. Павел в какой-то момент потерял способность удивляться, просто слушал и кивал. В один день его привычный мир перевернулся с ног на голову, взорвался и оставил после себя пустоту и бессмысленность. А времени смириться с новыми обстоятельствами просто не дали. Поэтому он чувствовал себя сторонним наблюдателем, зрителем трагедии в театре. Он подумает об этом позже. О разных мирах, перемещениях сквозь порталы, о магии, об удивительных созданиях… об обмане, с которым жил.

Место, куда они переместились, оказалось небольшим островом. Аид сказал, что таково устройство этого мира: острова, соединенные сходнями – висячими опасными мостами. И нужно перебираться с острова на остров, пока не найдут Верховного. Но не успели они и на несколько метров продвинуться, как из-за каменного валуна показался старик. Аид замер.

– Отец, – растерянно пробормотал он. – Зачем ты здесь?

Старец показал несколько жестов, и Аид, выпустив Павла, закатил глаза.

– Да-да, – пробормотал он. – Этот маньяк все еще твой сын.

Старик поднял руку, и рыжеволосый бог замолчал, недовольно цокнув. В совершенном молчании они втроем продолжили свой путь.

Островной мир был неприятным местом. Им не встретилось ни единой души, все выглядело заброшенным и мертвым. И этот мир – Аид назвал его Мидгардом – и правда состоял только из камня. Каменные острова вставали прямиком из бушующего моря. Павел не подозревал, что оно может быть таким: безумным, беспощадным, холодным. Когда пришло время перебираться с одного острова на другой, Павел долго не решался ступить на хлипкий шаткий мост, пока Аид не заорал на него, пытаясь перекричать стихию.

– Давай же! – подтолкнул его бог под возмущенным взглядом старца. – Время идет! Эти сходни надежны.

Сердце Павла билось где-то в горле, пока он, мертвой хваткой цепляясь за перила, перебирался по провисшему мосту. Тот качался под порывами ветра, угрожая вот-вот скинуть несчастного вниз. Павел всегда знал о том, что природа может быть не только союзником, но и врагом. Причем очень могущественным. Но засуха, что часто приходила в Империю, убивала медленно, хоть и беспощадно. Такой же суровой буйной силы природы Павлу не доводилось встречать ни разу. Он проклял свое свидетельствование и решил, что Империя вполне могла остаться с тем, что имела. Никакие доказательства подлости Верховного не стоили таких испытаний. Вот так чувствовал себя Петр, следуя воле богов?

Выбравшись на каменистую почву, Павел упал на колени, ощупывая твердую землю. Но Аид схватил его за шкирку, и если бы не подоспел старец, который поднял Павла под руки, то темный бог так бы его и тащил дальше.

– Хорошо-хорошо! – нетерпеливо закричал Аид под негодующим взглядом старика. Ветер свистел, а дождь швырял в их лица острые жалящие капли, словно выплескивал ненависть. – Ты отлично держишься. Просто молодец! Нам предстоит еще один переход, давай!

Старик жестами что-то спросил, и Аид, ободряюще похлопывая по плечу еле стоящего на ногах Павла, ответил:

– Что значит «почему я так уверен»? Ты думаешь, что он может быть где-то еще, кроме как в храме Фригг? Если его там нет, его нет нигде! К ней он был хоть сколько-нибудь привязан и, как бы склочно они ни жили, в час нужды всегда прибегает к ней под юбку.

Старец кивнул, и Павел сквозь пелену дождя увидел, как лицо его исказилось от боли.

– Все, перерыв окончен! – прокричал Аид.

И они отправились дальше – промокшие до нитки, под дождем и пронизывающим ветром, оскальзываясь на каменистых выступах. Павел так ослаб, что у него не было ни желания, ни сил рассматривать этот мир. Тем более что они проходили мимо заброшенных домов, чернеющих проемами окон. Дома были ниже, чем привык видеть Павел, с поросшей мхом крышей, но в остальном – дома как дома.

Когда они подошли к следующим сходням, Павел не чувствовал ног.

– Я не смогу, – тихо прохрипел он, но бог услышал.