Победитель остается один

Теперь бог был не возбужденным и нетерпеливым, а сосредоточенным. Без гнева он обернулся к отцу и обменялся с тем несколькими жестами. Старик кивнул и принялся разматывать веревку, подпоясывающую его одежды. С безразличием, не в силах больше удивляться, Павел наблюдал, как веревка все длится, длится и длится, не думая заканчиваться. В итоге ее хватило, чтобы они втроем обвязались вокруг торсов, образовав крепкую сцепку. И именно так они шагнули на последние сходни.

Павел был уверен, что если бы не стоял в середине, то слетел бы вниз, в объятия серых бурных волн, которые, разбиваясь о камни, в неистовстве пытались добраться до путников. Но силы Аида и его отца хватило, чтобы дотащить Павла до суши.

– Надеюсь, ты этого стоишь, – покачал головой Аид, отвязывая Павла от себя. Казалось, бог даже не устал. Но на то он и бог.

Старик опять показал пару жестов, и Аид, отплевываясь от дождя, буркнул:

– Да, пап, милосердие точно того стоит… Обожаю поступать правильно и заботиться о твоих людях!

Павел смог лишь безразлично взирать на этот какой-то слишком человеческий обмен колкостями. От холода ли, от усталости ли, но ему казалось, что сознание вот-вот покинет его.

– Осталось совсем чуточку, – пообещал Аид. – В Храме Фригг будет тепло.

* * *

В Храме и правда горели чаши, полные углей, было сухо и тепло. На Павла нахлынула истома, сознание утекало в спасительный мир сна. Аид, бросив взгляд на ослабленного спутника, сокрушенно покачал головой и дал знак отцу.

Старец осторожно подхватил Павла под руку и повел к боковой стене Храма. Там располагались шкафы. Старик приоткрыл один, достал пыльную бутылку и, счистив с нее грязь, откупорил одним движением. Посуды нигде не было, потому он протянул бутылку Павлу, сделав знак пить. Но сосуд чуть было не выскользнул из ослабевших пальцев Павла, и старик, вовремя подхватив бутыль, напоил несчастного.

Прилив сил пришел с первым же глотком. Это было похоже на вино, но вовсе не было вином. Павел обхватил бутыль и жадно глотал, не в силах оторваться. Но спустя еще мгновение старик выхватил питье и, хитро погрозив Павлу пальцем, отставил подальше.

Павел чувствовал себя молодым, сильным и всемогущим. Зрение прояснилось, тело вибрировало от энергии, которую хотелось выплеснуть. Он ощущал себя как во времена юности, когда перепахать поле казалось плевым делом, а после еще и на веселье оставались силы.

Старик усмехнулся и повел Павла назад к Аиду, который уселся на ступени перед огромной статуей богини и, казалось бы, чего-то ждал.

Павел засмотрелся на Фригг, которая почему-то сильно напоминала ему Геру, в чьем регионе он прожил с Петром столько лет. Но не успела мысль оформиться, как голос бога перебил все раздумья.

– Смотри, отец! – горько засмеялся Аид. – Миры рушатся, война на его пороге, а братец налакался амброзии и предается сну.

Только тогда Павел увидел седого крупного мужчину, лежавшего между гигантских ступней статуи богини. Аид сидел прямо рядом с братом, с ненавистью наблюдая за безмятежным сном Верховного. Старик сокрушенно покачал головой. Аид приподнял голову брата за волосы и, размахнувшись свободной рукой, влепил тому пощечину такой силы, что воздух заходил ходуном.

– О-о-о, – пьяно хихикнул Верховный, приоткрыв глаза, и Павлу стало неловко, что он наблюдает такую постыдную сцену между богами. – Это ты, брат…

– Ну-ка вставай, – Аид, отшвырнув голову брата от себя, поднялся и навис над Верховным. – Пришло время отвечать за все, что ты наворотил.

– Надо же, – продолжил похабно хихикать Верховный. – Я наворотил… И кто бы это говорил? Мой непогрешимый старший брат, отрада Молодых богов.

Аид презрительно скривился, пнув барахтающегося Верховного. Тот кое-как поднялся и сел, привалившись к стопе богини.

– Пока я не прикончил тебя, – процедил Аид, сдерживая ярость, – отвечай! Где она? Она жива?

– Сейчас жива, полагаю, – постучал по подбородку Верховный, откровенно издеваясь. – Вроде бы в последний раз мы убивали ее лет двадцать назад…

– Зачем?! – с мукой закричал Аид. – Что ты с нами сделал?

– Я сделал? – внезапно абсолютно ровным голосом проговорил Верховный. – Это ты привязал ее душу к себе, пытаясь спасти девчонку, когда я заточил вас в клеть. Это ты применил чуждую магию. Это ты был не в силах отпустить ее и дать умереть с миром. И она повсюду следовала за тобой, перерождаясь в мирах рядом с тобой снова, снова, снова…

– Но зачем ты убивал ее? – продолжал кричать Аид.

– Как зачем? – искренне удивился Верховный. – Ты украл у меня всё! Всё, что я когда-либо любил. И ты полагал, что я дам тебе то, что желаешь больше всего на свете?!

Казалось, Аид поражен в самое сердце.

– Но что я украл у тебя? – прохрипел рыжеволосый бог.

– Всё! – снова ответил Верховный. – Покой, первородство, любовь матери.

– Ты что, ополоумел? – недоверчиво прошептал Аид.

– А чью сторону она выбрала в войне, в которой понапрасну и погибла?!

– А чью сторону она должна была выбрать? – устало спросил Велес, будто разом растеряв весь гнев. – Ты нарушил наши законы. Ты убил мою жену!