Победитель турок

— Ведать не ведаю, чего он замыслил, да только что-то недоброе, это уж точно. Ты как думаешь, Мартон?

— Никак я не думаю, староста Мате. Вот пойдем, как заблаговестят, и услышим, чего он хочет.

— От меня поп Якоб ничего не выведает, вот тебе мое слово.

Но Мартон хранил холодное, почти враждебное молчание, поэтому староста вновь принял официальный вид.

— Ну, тебя я известил! — И он вместе с посыльным отправился дальше.

«Предатель с телячьей рожей!» — пробормотал про себя Мартон и тотчас придрался к жене:

— Чего ж не выпытала у него, какая такая глиста у девки его завелась?

— Ваша милость всегда больно храбрые. Чего ж меня-то науськиваете?

— Но-но, попридержи язык, Жужка, слышишь! Не то поучу!

Злоба так и разбухала в нем, словно каша в кипящей воде. Ему хотелось бить, крушить все кругом, что под руку попадет. Черт бы побрал этого старосту, черт бы побрал все на свете! Может, он думает, что Мартон и в самом деле в церковь пойдет? Разве что придут за ним, да и то дешево он им не дастся. Говорят, и в Бутине пон Якоб вот так созвал верующих в церковь, бранил их на чем свет стоит, а потом по навету какого-то предателя отобрал и взял под стражу всех гуситов. И священник Балаж знает про это, а все же…

У Мартона совсем пропало желание копать яму, и он очень неохотно взялся вновь за дело. Но сегодня ему определенно не везло: едва он несколько раз ударил заступом, как на улице послышались крики. Можно было подумать, что бык сорвался с пастбища и теперь его преследуют жители деревни. Выглянув из-за дома, Мартон увидел, как с верхнего конца деревни бежали во весь дух староста Мате и посыльный, а за ними гнался портной Ференц, размахивая своей дворянской саблей, и орал, будто бешеный. Но преследователь был не один — за ним спешили и мужики, целый отряд с дубинками и цепами.

— Бей предателей!

— Мы тебе покажем попа Якоба!

— По башке его!

Люди, крича и улюлюкая, быстро приближались, готовые вот-вот исполнить то, что сулили. Но староста, словно в его толстое брюхо внезапно вселился крылатый копь, так наддал, что даже портной Ференц, как ни тянул вперед длинные руки, полосовал своей саблей только воздух… Выставив живот, откинув назад голову, Мате не бежал, а летел, даже жезл свой отбросил прочь, чтобы легче было улепетывать. Мартон не мог удержаться от смеха, такие гнусные рожи тот корчил.

Он приготовился было крикнуть ему: «Куда так спешите, староста Мате?» — но веселая фраза застряла на языке, когда взгляд его упал на лицо портного Ференца. Оно пылало таким диким гневом, что у Мартона закружилась голова; а портной еще и орал на бегу, и голос его был страшнее рева быка.

— В ад его, приспешника сатаны! — вопил Ференц, не унимаясь, взбудоражив уже все село.

У Мартона разом пропало все недоверие, которое он испытывал прежде к портному, он бросился к начатой яме, схватил заступ и секунду спустя уже кричал и рвался вперед вместе со всеми. А староста бежал во всю прыть, из последних сил, так что даже пучок на голове у него распустился. Шапка давно была кем-то сбита.

Утром Якоб из Маркин сказал священнику Балажу:

— Я знаю, что в Праге вы были вместе со священником Балинтом.

— Да.

— Вероятно, ты желаешь с ним встретиться. Поди к нему, брат Балаж.

И Балаж пошел, даже не стал раздумывать, какую цель преследует священник Якоб, давая это разрешение.

Когда он вошел в дверь тюрьмы, Балинт стоял к нему спиной и смотрел в узкое зарешеченное окно. Он повернулся, лишь когда Балаж окликнул его:

— Балинт!

Они тепло обнялись и облобызались. Некоторое время оба не могли вымолвить ни слова и только взглядом ласкали друг друга. Балинт вовсе не казался измученным: он был спокоен, почти весел. Даже как будто моложе стал, чем два года назад, когда они в последний раз виделись. Он раньше Балажа справился с волнением, вызванным встречей.

— И тебя схватил сатана этот Якоб? — спросил он. — Думал ли ты, что мы так встретимся?

Балаж был в замешательстве. Как объяснить свой приход?

— Еще не схватил, — сказал он и, на недоуменный взгляд Балинта, добавил, смущенно засмеявшись. — Верно, затем и послал меня сюда, чтобы я заранее приглядел себе местечко…

— Уж не обращать ли меня ты явился, Балаж? — очень серьезно спросил Балинт. — Если так, то и не пытайся…

— Нет, Балинт, не обращать тебя пришел я. Повидать хотел.

Воцарилась гнетущая тишина: ни тот, ни другой не находили слов. Наконец Балаж все-таки заговорил. Он подробно рассказал, что произошло между ним и Якобом из Маркин.

— Так и со мной началось, — сказал Балинт.

— А чем же кончится?

Балинт медленно пожал плечами и тихо, примиренно ответил:

— Нельзя избежать того, что господу богу угодно… — Но вдруг схватил Балажа за руку, склонился к нему и жарко задышал в лицо: — Беги отсюда, Балаж, спасайся от сатаны, беги, покуда можно!

— Ты не убежал, Балинт. Не смог?