Победители

Через день получили приказ на марш-бросок к Днепру, в первой же деревне Агафонов приказал разобрать колхозный амбар и две конюшни. Бревна велел скрепить попарно. Распределившись по четверо, солдаты, обливаясь потом и матеря Агафонова, тащили такие тараны. Но обстрелянные фронтовики знали, что одиночное бревно в реке будет вертеться и разворачиваться по течению. На третий день, перед рассветом, вышли к излучине Днепра. Приказ – форсировать с ходу. «Флотилия» Агафонова, по четыре тарана в ряд, соединенных веревкой, потянулась через Днепр. Соседние части переправлялись на подручных средствах: плотиках, лодках, надувных камерах, одиноких бревнах. Немцы спохватились поздно, когда батальон Агафонова был на середине реки. Ударила артиллерия, застрочили пулеметы. От разрывов бомб, мин, снарядов нагруженные боеприпасами лодки переворачивались, камеры, пробитые осколками, тонули. Командир бригады с берега наблюдал за переправой, чертыхался, видя, как гибнут его батальоны, только батальон Агафонова на своих таранах змеей вытянулся от берега до берега. Закрепив снаряжение, оружие, одежду на плотиках-таранах, солдаты в нижнем белье переправлялись через Днепр. Выскакивали на берег и мчались вперед. Немцы, увидев белую, злобно орущую массу, изрыгающую огонь, бросились бежать, крича: «Сатана! Сатана! Сатана!» Заскочив в немецкие солдаты снимали с себя белье, отжимали и быстро надевали обмундирование. Немцы открыли минометный и пулеметный огонь из небольшого села, которое вытянулось вдоль поймы гривке. Передние дома хорошо просматривались, но из-за первого ряда не было видно, что у них делалось в тылу. Соседи Агафонова справа и слева после нескольких попыток в течение дня так и не смогли закрепиться на берегу. Весь день было слышно, как вверху и внизу по течению шли тяжелые бои с применением авиации с той и другой стороны. После очередного артобстрела немцы шли в атаку, стараясь сбросить батальон Агафонова в реку. К ночи атаки немцев прекратились. Агафонов недоумевал, почему нет помощи, почему никто не переправляется на захваченную его батальоном полоску берега шириной с полкилометра. Вызвал командиров рот, но вместо троих прежних, кроме командира первой роты – рослого артиллериста, явились другие. Подсчитали потери: при переправе разбило два плотика-тарана, погибло семь человек и девять ранено, за день боев 41 человек убит и 67 ранено. Агафонов приказал легкораненым остаться, а остальным с тремя разведчиками переправиться на ту сторону Днепра. Ни патронов, ни продовольствия не осталось. В полночь вернулись разведчики, доложили, что на берегу нет их соединения, видимо, части отвели или бросили на помощь соседям. В лесочке нашли связистов, которые тянули связь вдоль Днепра, попросили их передать в штаб армии, что штрафной батальон удачно закрепился на правом берегу Днепра. Агафонов не понимал: если командование и погибло (но кто-то же из штаба бригады должен был остаться в живых), как могли бросить их на произвол судьбы? Только после войны, дознаваясь о трагедии батальона, узнал, что батальон выполнял отвлекающий удар. Агафонов приказал собрать все немецкое вооружение и продовольствие. Нашли два десятка ящиков с патронами к немецким автоматам и немецкие гранаты с длинными ручками, но вот с продовольствием дело обстояло плохо. Насобирали мешок галет и полсотни банок мясных консервов.

Ночью выпал небольшой снежок, слегка подморозило. Луговина, поросшая густым ивняком, побелела. Окопы черными зигзагообразными линиями четко просматривались из села. В бинокль было видно, как немцы готовились к атаке. Агафонов приказал: вооружиться немецкими автоматами и гранатами, надеть белье поверх обмундирования, незаметно, в утреннем тумане выдвинуться вперед и, подпустив немцев как можно ближе, забросать их гранатами и на плечах отступающих ворваться в село.