Победители

Батальон капитана Агафонова участвовал во взятии Николаева. В конце марта 1944 года командир дивизии лично поздравил Агафонова за умелые действия и вручил орден Отечественной войны II степени. Батальон при штурме Николаева находился на главном направлении, но вышел из боев с минимальными потерями. Шахтеры поверили в капитана Агафонова. Без передышки, с ходу, батальон бросили на Одессу. В бой ввели в районе Молдаванки. Батальон прорвался на знаменитый Привоз. К вечеру пробились к вокзалу, хотя такая задача и не стояла перед батальоном. Немцы уходили морем: Одесса была окружена с суши. Но в море их корабли встречали подлодки, катера, эсминцы Черноморского флота. Немцы решили прорываться берегом. Ночью они предприняли несколько контратак. Командир дивизии отдал приказ: «Вперед не соваться, вокзал оборонять и захватить близлежащие дома». Бойцы батальона слышали, как в городе идет бой, особенно яростно в районе порта. 10 апреля Одессу очистили от немцев. Прибывший на бронепоезде командующий армией поблагодарил личный состав батальона, командира за умелые действия: «Ну что, капитан, получай “Отечественную войну” первой степени. Слышал о тебе, что дважды на фронт израненный пробился, знаю, что имеешь хорошие организаторские способности. Немцы не успели все уйти из города, прячутся по подвалам и разрушенным домам. Вреда могут принести много, да и всякой сволочи в городе полно: бандиты, лжепартизаны. Назначаю тебя комендантом Одессы. Оставайся тут со своим батальоном». Агафонов возмутился: «Товарищ командующий, это несправедливо, не для того я, контуженый и калеченый, на фронт прорывался, чтобы отсиживаться в тылу. Наши части вышли на границу с Румынией. Хочу и немцев добить, и Европу посмотреть!» – «Европу ты еще посмотришь. Думаю, что тут не слаще будет, чем на передовой, а во много раз труднее. Приступай к исполнению обязанностей, инструктаж получишь у начальника гарнизона».

Первая неделя для капитана Агафонова была сплошным кошмаром. Спал часа по два в сутки. Особо напряженными были ночи. Докладывали то о том, что в разрушенном доме оказались немцы, которые не сдаются, отвечают огнем, – пришлось выжигать огнеметами, то группу офицеров на Греческой площади забросали гранатами, то водозабор взорвали, то появилась банда, которая вырезает семьи. Батальон нес потери большие, чем в боях. Только через три месяца в городе был наведен относительный порядок. Банду головорезов выследили. Капитан Агафонов приказал тридцать человек расстрелять и сбросить в море. Пошли жалобы. В бандах оказались великовозрастные сынки высокопоставленных лиц, дезертиры или скрывающиеся от призыва в армию. Капитана вызвали в особый отдел гарнизона. Стали упрекать в том, что он действует незаконно. Агафонов вскипел: «А они действовали законно? Вырезают детей, стариков, целые семьи, убивают на улицах невинных людей. С наступлением темноты в городе нельзя появиться на улице». Майор-особист, с желтоватым лицом и раскосыми глазами, закричал: «Что, капитан, снова захотел в штрафной батальон?» Агафонов не выдержал и задерзил: «Во-первых, я штрафным батальоном командовал добровольно, потому что там большинство были невинные люди, некоторые из них настоящие герои, а батальоном посылали командовать негодяев и дураков! Вы тут штаны протираете, а я с первых дней войны на пузе всю нашу Родину прополз вдоль и поперек!» Особист озверело смотрел на капитана, широко открыв рот, но сказать ничего не мог. Капитан Агафонов почувствовал, как будто кто-то ударил его по затылку, и грохнулся перед столом особиста.

Через сутки Иван пришел в себя в госпитале. Оказалось, что, падая, он повредил позвоночник, ударился головой о стену. К тому же напомнили о себе старые контузии, снова нарушилась речь. В госпитале провалялся три месяца. К концу срока стал ходить без костылей, речь оттренировал, она стала четкой, выразительной. После отправили в Сочи – на реабилитацию. Была зима. Погода скверная, больше походила на осеннюю, чем на зимнюю. Море шумело рядом с санаторием, раздражало, не давало спать. Курортный город жил своей жизнью. Отдыхало московское начальство и разные чиновники. Иван злился: там, на фронте, погибают мальчишки, семьи теряют кормильцев, а здесь развлекаются. Настаивал, чтобы его выписали и отпустили в свою часть. В марте привезли эшелон раненых из Венгрии. Ходячие пошли встречать. В соседнюю палату поместили безногого майора. Агафонов узнал в нем адъютанта командира дивизии, в составе которой брал Николаев и Одессу. Майор Вотяков рассказал, что в боях под озером Балатон дивизию сильно потрепали немцы, много знакомых Ивану командиров погибло, а батальон его почти весь полег на высоте 671, но не дал погибнуть дивизии.

На другой день майор Вотяков попросил начальника госпиталя, чтобы отпустили Агафонова в свою часть: он там очень нужен, офицерский состав сильно поредел.

Прага