Победители

Как только туман начал рассеиваться, над окопами, полчаса назад покинутыми батальоном, загрохотали взрывы. Три пары «мессеров» заходили вдоль окопов и вели прицельный огонь по оставленным бойцами чучелам. Солдаты коченели на тонком снегу, который начинал под ними таять. Хотелось вскочить, размяться. Наконец немцы пошли в атаку. Агафонов дал красную ракету. Три сотни окоченевших солдат одновременно бросили гранаты и с криками «За Родину, за Сталина!» устремились вперед. Немцы опешили, многие со страху подняли руки: «Дьяволы! Дьяволы! Дьяволы!» Остальные, даже не пытаясь отстреливаться, мчались к селу. Расчеты немецких пушек и минометов бросились бежать вдоль улицы к кирпичному зданию школы, которую батальону пришлось брать с ходу. Немцы к обороне села готовились основательно. Запасов продовольствия и вооружения – на дивизию. Агафонов приказал занять оборону, каждую постройку превратить в дзот. С западной стороны вдоль села тянулся заросший вербами овраг, по которому бежал ручеек. В течение дня немцы атак не предпринимали. Слева и справа шли бои, они то утихали, то разгорались с новой силой. Ночью Агафонов похоронил убитых и отправил раненых через Днепр. В его распоряжении оставалось еще до двухсот бойцов – это была сила, Перед рассветом вместе с разведчиками прибыли офицеры штаба армии. Удивились, что батальон не только жив, но и занимает очень выгодную возвышенность – гривку. Агафонов узнал, что бригада и брошенные ей подкрепления, переправившись выше по течению, не смогли закрепиться. Всю ночь шла переправа войск на позиции штрафного батальона. Был отдан приказ: батальон Агафонова отвести в тыл и расформировать. За выполнение задачи командования с бойцов снималась судимость: они стойкостью и преданностью искупили свою вину. Остатки штрафного батальона выстроились на поляне перед штабной землянкой. Парторг-агитатор Кузьма Кайгородов с перевязанным правым плечом, в фуфайке внакидку, заявил: «Вместе воевали, вместе лиха хлебнули, вместе и останемся. Правильно говорю, бойцы?» Строй дружно ответил: «Верно!» Кайгородов выждал минутку и добавил: «К командованию есть просьба: оставить старшего лейтенанта Агафонова над нами командиром, уж больно толковый и смекалистый, наверное, на всю армию один такой». Полковник ответил: «Отныне он капитан, будем оформлять документы на Героя Советского Союза а пока – вручаю орден боевого Красного Знамени». Агафонов ответил: «Невезучий я: туда представления, а оттуда – одна слякоть», – и показал на небо. В это время раздался звук пикирующего «мессера». Агафонов крикнул: «Ложись!» «Мессер» низко прошел над поляной, поливая из пулеметов. Пуля раздробила левую лопатку. Капитан Агафонов приподнялся, но встать не смог. Из штабной землянки выбежали офицеры. Полковник лежал на боку, прижав правую руку к сердцу, сквозь пальцы била кровь.

Одесса

И снова по госпиталям. Три операции. Рука сгибалась в локте, пальцы работали, но в предплечье не поднималась, что злило Ивана. В начале 1944 года Ивана комиссовали. Приехал домой, навестил родных, близких, кое-что поделал по дому. Старшие сыновья подросли. Жена Ольга заведовала детским домом а селе Ленино. Дети были при ней, там питались и учились. Через месяц Иван затосковал.

Наши взяли Кривой Рог, гнали немцев с Украины. Иван зачастил в военкомат. Не брали. Написал письмо Сталину. Пришел ответ: «Удовлетворить просьбу». Капитан Агафонов прибыл в областной военкомат. На груди два ордена боевого Красного Знамени, орден Красной Звезды, три медали «За отвагу». Стал проситься, чтобы разрешили выехать в часть, в которой был при обороне высоты 237. На армейское командование была обида за то, что при переправе за Днепр батальон фактически был брошен на гибель. Добрался до Москвы. Дали предписание и отправили с резервной танковой частью в распоряжение штаба 3-го Украинского фронта.

При погрузке в эшелон какой-то майор прикрикнул на капитана Агафонова: «Посторонитесь, видите, погрузка идет, могут зацепить». Голос показался знакомым. Агафонов присмотрелся: так этот обгорелый танкист – начальник штаба его штрафного батальона Федор Селезнев. Агафонов тихо проговорил: «Федор, ты?» Тот ответил: «Федор, ну и что, тридцать лет Федор. – А потом заорал: – Ребята, мать честная, комбат родной, ребята, это благодаря ему я живой и с вами! Старшина! Это мой крестный, а ну-ка тащи!» Капитан Агафонов возразил: «Давай, майор, расставляй по платформам свои красавцы-танки, потом в дороге отметим встречу».

По прибытии к месту дислокации капитану Агафонову предложили: «Принимай шахтерский батальон, в основном молодежь, все с оккупированной территории, у тебя есть опыт командования бойцами и похлеще. Не беспокойся, они немца ненавидят больше, чем мы с тобой. Неделя на сколачивание и подготовку».