Победы, которых могло не быть

Лютьенс задумчиво посмотрел на карту. Значит — Датский пролив; с учетом погоды этот путь сулил вполне определенные преимущества. Адмирал ничуть не сомневался, что его отряд давно обнаружен и англичане приступили к охоте. Самое для них логичное — это устроить засаду где-нибудь посередине Фарерского прохода. Датский пролив несравненно дальше от баз британского флота, там выдать прохождение отряда германских рейдеров может разве что случайная встреча с китобоем или рыболовным траулером. Если прогноз доктора Экстербринка подтвердится, можно будет пройти самый опасный участок под прикрытием облачности и вырваться на просторы Атлантики. С выбором маршрута было решено, однако тут возникала новая неприятность: имея всего сорок восемь часов более менее гарантированной облачности, Лютьенс не мог тратить драгоценного времени на то, чтобы делать крюк к поджидавшему боевые корабли танкеру «Вайсенбург» и заправляться топливом. С учетом недавнего отказа от подзаправки «Бисмарка» в Бремене выбор более длинного маршрута был смелым, почти отчаянным решением, однако Лютьенс решил, что в Фарерском проходе риск будет еще больше.

Пасмурная погода сохранялась, иногда туман сгущался настолько, что «Бисмарку» приходилось включать кормовой прожектор, указывая путь «Принцу Ойгену», следовавшему за ним в кильватере. Рейдеры неслись к Датскому проливу со скоростью в двадцать семь узлов. Затем они вошли в самый опасный участок — тридцатимильную полосу, ограниченную минными заграждениями с юга и паковым льдом — с севера. И тут самые тяжелые опасения Лютьенса оправдались — погода стала стремительно улучшаться, впервые за последние тридцать шесть часов видимость выросла до пяти миль. Наблюдательные посты были удвоены, юные моряки с благоговейным восхищением взирали на бескрайние просторы плотного пакового льда. Край света, прямая дорога к северному полюсу.

Матрос Хайнц Штат, профессиональный моряк из Вильгельмсхафена, нес вахту на командном посту капитана первого ранга Эльса, на верхнем мостике, откуда открывался несравненный вид на сказочные чудеса Арктики.

Ганс Ридель, заряжающий башни «Цезарь»[270], родился в самом неподходящем для моряка месте — в Баварии. Теперь этот юный баварский горец приник к узкой амбразуре орудийной башни. Он не видел ничего, кроме полоски океана с пенными гребнями волн, уходящей вдаль, туда, где уже не разберешь, где море, а где туман.

Старшина-механик Блюм, находившийся глубоко в чреве огромного корабля, не видел вообще никакого моря — только путаницу трубопроводов и круглые шкалы приборов со слегка подергивающимися стрелками. Оглушенный ревом гигантских турбин он и знать не знал ни о какой красоте арктического океана.

И ни один из них не знал, что через три коротких дня неумолимая судьба объединит их.

«Норфолк» и «Саффолк» были трехтрубными крейсерами.[271] Адмирал Фредерик Уэйк-Уокер, командир отряда, прекрасно понимал, что их восьмидюймовые орудия бессильны против тринадцатидюймовой брони, что «Бисмарк» попросту смахнет столь жалких противников с поверхности океана. Приказ, полученный адмиралом, был сформулирован предельно точно: «В бой не вступать. Найти «Бисмарка» и вести за ним наблюдение». Знать бы вот только, где его искать, этого «Бисмарка», может, он и вообще вернулся в свою Германию. Во всяком случае, к вечеру 24 мая наблюдатели не сумели обнаружить никаких признаков неуловимых рейдеров, только бескрайние просторы паковых льдов, вдоль кромки которых пробирались британские крейсеры, да темно-серая вода, да пенные гребни волн, с грохотом обрушивавшиеся на борт. Свободные от вахты матросы слушали Би-би-си: «Итму»[272] или «Мечту солдата» Веры Линн, да хоть и Черчилля — вот уж кто умеет честить герра Гитлера! Кое-кто спал. Но их отдых оказался недолгим.

Разрядить многочасовое напряженное ожидание выпало матросу Ньюэллу, дежурившему на мостике «Саффолка» с 18.00. Не отрываясь от бинокля, он обшарил горизонт уже раз пятьдесят, когда из плотного тумана неожиданно выступило огромное черное чудовище; этого момента Ньюэлл не забудет до последних дней своей жизни.

— Корабль по корме, следует курсом сто сорок! — закричал он и тут же поправился: — Два корабля по корме следуют курсом сто сорок![273]

Командир «Саффолка», капитан первого ранга Роберт Эллис, приказал дать полный ход, чтобы спрятаться в тумане; его первый помощник включил колокола громкого боя. Матросы прыгали с коек и неслись по проходам, с грохотом разбивали падающие со столов тарелки. Прошло несколько стремительных минут и «Саффолк» нырнул в спасительную полосу тумана, послав перед этим на базу долгожданную радиограмму: 24 мая, 19.20. Линкор «Бисмарк» направляется курсом...