Побег

— Связать этого Джонни — дельная мысль. Она права.

Олег принес моток бельевой веревки и долго и неумело опутывал журналисту руки и ноги. Джонни еще находился в состоянии шока после пощечины и почти не сопротивлялся.

Мария на миг задумалась.

— Пожалуй, придется связать и меня тоже. Иначе непонятно будет, почему я на вас не заявила. У нас, вы знаете, полагается обязательно заявлять в полицию обо всем подозрительном, что мы видим.

Ольга кивнула:

— И верно, давайте вас свяжем. Какая вы славная женщина!

Мария пожелала быть привязанной к стулу. Когда Олег пропускал веревку под ее великолепной грудью, она высказала следующий комментарий.

— Эта ситуация тоже подтверждает мое отношение к героям, недоверчивый вы человек. Персонажи моих статей настолько свободны, что могут даже, как вы видите, совершить насилие над автором! Если им это нужно... Хотя, с другой стороны, разве это насилие? — вздохнула Мария. — Так, мелочи. Это можно рассматривать только как прелюдию к насилию. Вот если бы вы когда-нибудь решились на следующий шаг и обняли меня как следует, связанную!

— Олег! — крикнула Ольга от дверей. — Пойдем, мы уже едва успеваем к одиннадцати! Я все взяла.

12

Они вышли из автобуса на площади Трех императоров в пол-одиннадцатого. Три отца-основателя борунской справедливости держали в руках одну корону на всех и, позеленевшие и неподвижные, смотрели на Олега и Ольгу с определенной печалью. Так казалось Олегу. Ольга же была сосредоточенна, двигалась по-спортивному быстро и по сторонам вовсе не смотрела.

— Значит, ты понял? — говорила она на ходу. — Ты просто пассажир. Ты тоже заложник. И только! Все делаю я. Твоя помощь мне, вероятно, вообще не потребуется, но мне важно, чтобы ты был под рукою на всякий пожарный случай. Под конец ты просто останешься с нами как будто бы для пущей нашей безопасности. Мы с Массимо пообещаем полиции отпустить тебя где-нибудь по пути. В какой-нибудь Испании или Новой Зеландии. И не отпустим! — усмехнулась она.

Они поднялись на лифте на крышу дома, где находилась аккуратно огороженная вертолетная площадка. Было солнечно, но, как водится в Борунии, без сильного ветра не обошлось.

Стоял будний день, и билеты на одиннадцать часов еще продавались в кассе, хотя небольшой вертолет вмещал всего десять пассажиров. Возле вертолета стояли пилот лет тридцати, который скучал и важничал, и еще гид, молоденькая девушка весьма студенческого вида. Итого получалось двенадцать человек. «Она у меня и не пикнет, — подумала Ольга. — А парень — хорошо, что важничает, значит, легко поймет свою меру ответственности за людей».

Объявили начало посадки. Было еще пятнадцать минут до вылета, и народ не спешил. К металлической калитке, за которой находилась дорожка к вертолету, подошла пока лишь женщина с сыном лет восьми, самозабвенно тянувшим «колу» через соломинку.

Мальчик принялся придирчиво рассматривать летательный аппарат. Олег легонько толкнул сестру. Ольга поморщилась и решила, что выпустит их при первой возможности. Она кивнула Олегу, что все поняла.

В это время лифт привез еще одного вероятного пассажира. Это оказался Дьердь с банкой пива, Олегов студент. Он всегда и везде непременно был с банкой пива, либо отпивая из нее, либо готовясь к такому отпитию. Дьердь немедленно обрадовался и не спеша направился поздороваться с любимым преподавателем. В нем, как во многих высоких людях, сидело глубочайшее чувство собственного достоинства, и быстро двигаться он не умел.

— Знакомься, Ольга, это Дьердь Дюри! Он учится в моей группе на кафедре славистики, — сказал Олег, внезапно побледнев. — Как дела, Дюри?

— Очень ничего, — улыбался тот. — Давно собирался в Национальный парк, но все как-то не мог выбрать время. Тут вокруг площади такие отличные пивные! К этому дому невозможно подобраться! А между прочим, говорят, в этом парке классные скалы. И водопад какой-то.

— Сегодня не очень удачный день, — глупо говорил Олег, безуспешно подыскивая аргументы, чтобы отсоветовать Дюри лететь. — У меня, например, голова ужасно заболела.

— Как жаль! Но у меня все в порядке. Так почему тогда неудачный день?

«Скоро узнаешь! — в отчаянии думал Олег. — И чего тебя понесло сегодня в Национальный парк?»

Ольга повернулась, незаметно, но остро ткнув Олега локтем в ребра, и отошла. Он обернулся и увидел, что она стоит у кассы и что-то говорит кассирше, доставая кошелек.

— На одиннадцать билеты только что кончились, — сообщила она Дьердю, вскоре вернувшись. — А потом в полетах двухчасовой перерыв.

— Ах, и вправду неудачный день! — расстроился Дьердь и быстро прикончил банку пива.

Он достал из сумки еще одну, в отчаянии вскрыл и сделал пару глотков.

— А ты был в пивной «Горный орел»? Нет? — спросил Олег. — Тогда вперед. Как выйдешь из этого дома, вторая улочка направо. Отличный подвальчик с классическим борунским светлым.

— Спасибо! — обрадовался Дьердь и отправился туда утешаться, к своему и Олеговому облегчению.