Побег

- Дак ведь от ужина оторвали! И так не ресторан, а коли еще простынет...

Калищенко можно было дать и сорок и пятьдесят в зависимости от выражения лица, подвижного и несимпатичного. Блудливые глаза и самодовольная щеголеватость, которую он умудрился как-то сохранить даже в ватнике, выдавали в нем бабника. Но не это резко настроило Томина против земляка Багрова. Сработал механизм, который Кибрит называла интуицией, а Томин по-русски чутьем. Чутье подсказало, что поганый, хитрый стоял перед ним субъект. Верить ему нельзя было ни на грош.

- Сядьте и отвечайте на вопросы.

Властный тон заставил даже лейтенанта вытянуться, а Калищенке, наверное, почудились на пиджаке Томина генеральские погоны.

- Слушаюсь, гражданин начальник, - притих он и уселся на краешек табуретки.

- Прежде знали Михаила Багрова?

- Кто ж его, колоброда, не знал? Тем более на одной улице живем, все художества на ладони.

- В каких были отношениях?

- А я чего? Я от него подальше.

- Что так?

- Дак ведь отчаянный был, только свяжись.

- Враждовали?

- Никак нет, гражданин начальник, делить нечего.

Есть у него какой-то камень за пазухой против Багрова. Но о чем спросить, как спросить, чтобы камень нащупать?

- И семью его знаете? - наугад копнул Томин.

- Так точно. Май Петровне завсегда здрасьте... - тут он ухмыльнулся слегка, и в ухмылке проскользнуло злорадство.

Томин помолчал, прислушиваясь к себе. Следующий вопрос был уже с прицелом:

- Вы женаты?

- Само собой.

- Жена ваша с Багровой общается?

- Куда нам, гражданин начальник: Май Петровна - дамочка культурная, много о себе понимает, у ней другие знакомства, с высшим образованием. А нас ежели когда пострижет-побреет - и все наше удовольствие.

Придуривается. Но чем-то его Багров с женой уязвили. Может, взять на уважительность? Такие вот поганцы обожают престиж.

- Калищенко, я нуждаюсь в вашем совете. Как человек, знающий Багрова с детства, что вы можете предположить о причине побега?

Нет, не купился.

- И-и, мало ли что Мишке в голову могло взойти! Я за него отвечать не берусь.

- Противный тип, верно? - вскользь кинул Томин.

- Ой, верно! - и сразу спохватился: - Конечно, как на чей вкус.

- Куда он, по-вашему, мог податься?

Калищенко затряс головой:

- Знать не знаю, ведать не ведаю!.. Да пропади он пропадом, чтоб я из-за него холодную кашу ел!

- Ладно, идите.

Тот поспешно удалился. И даже воздух в помещении посвежел.

- Что-то тут нечисто... - обратился Томин к лейтенанту за неимением другого собеседника. - Но правды он не скажет.

- А если припугнуть?

"Ай да дипломник педвуза!"

- У вас практикуются пытки? Или есть яма с голодными тиграми? Ладно-ладно, шучу, - потрепал он по спине покрасневшего лейтенанта.

И в третий раз сел за аппарат спецсвязи. По счастью, Знаменский оказался на месте.

- Про субботу помнишь? - заорал в трубку. - Смотри, мать обидится!.. Что?.. Иван Калищенко?.. Н-нет, Саша, такой по делу не проходил и никем не поминался.

- Меня, понимаешь, совпадение настораживает. Появляется Калищенко, Багров делается сам не свой, выдумывает историю насчет кражи и с комфортом уезжает из колонии. И бежит. Причем сам Калищенко Багрова безусловно не переваривает и о жене его отзывается с каким-то ядом. Словом, насолить ему он бы не отказался.

- Раз земляк, привез какие-то вести с родины, - уверенно сказал Знаменский.

- Мог и выдумать, он такой.

- Да?.. Саша, тут что-то с женой Багрова. Ради нее он способен на любые дикости.

- Так ли? Когда предложили свидание раньше срока - не сморгнул.

- Это неважно, это поза! Например, мне ругал ее на все корки. Я почти поверил. Только потом понял, что там что-то сложное, роковые страсти-мордасти.

- И что может быть с женой? Заболела? Отказалась от свидания?

- Не знаю.

- Ну что ж, пожелай мне тогда счастливого пути в Еловск.

С этого разговора начало в Томине нарастать смутное беспокойство. Он даже подумал о самолете (хотя убежден был, что в любом случае опередит Багрова), но погода завернула нелетная.

...И опять он спал в купе, смотрел в окно, доедал со дна сумки дорожные припасы.

Поезд, сначала полупустой, постепенно заселялся. Где-то плакал грудной ребенок. За стенкой азартно забивали козла. Дюжий буфетчик из вагона-ресторана развозил кефир и конфеты; потом собирал бутылки. Все это не мешало. Но ни есть, ни спать уже решительно не хотелось. Томин амнистировал "Робинзона Крузо", пробежал десяток страниц и отложил. Было неспокойно и скучно. Он уже жалел, что проинструктированная начальником станции проводница так долго охраняет его от попутчиков.

О Багрове думать-гадать бесполезно, нужна свежая информация. Он решил подумать о субботе; сочинить нестандартный тост. За этим занятием его таки сморило, и как раз тогда явились попутчики. Набилась в вагон компания туристов с рюкзаками, лыжами и прочим снаряжением. На долю Томина достались два парня и некрасивая девица в очках.

Когда он открыл глаза вторично, парней оказалось уже трое, и девушки (обе новенькие и смешливые) резали на газете батон.

"Либо ходят друг к другу в гости, либо размножаются почкованием. Второе, конечно, забавней, но купе не резиновое".