Побег из Содома

– Давай заберём младшую, – задумчиво протянула соцработница. – Во-первых, на ней синяк. А во-вторых, на записи она рыдает, не переставая. Снимем побои, третий параграф, физическое и эмоциональное насилие. Железно! На апелляции ни один адвокат не подкопается.

– Слушай, ты можешь о чём-то другом думать, кроме инструкций, апелляшек и прочей мутоты? – фыркнула в ответ медэксперт. – Это же Несогласные! Фанатики полоумные! От дармовой жратвы отказываются.

– Не скажи… Это тебе не наркоманы! Эти уроды грамотные – точно заяву накатают. А случись что – отвечать мне, а не тебе!

– Случись что, половина денег тебе, а нам – что останется! – тактично напомнила медэксперт.

– Я знаю, – мило улыбнулась представительница соцзащиты.

– Может, тогда возьмём обеих, и дело с концом? – предложила блондинка.

– Нельзя! – возразила соцработница. – Мы в этом месяце и так план перевыполнили. Здесь нам надо забрать только одну. Синяк на младшей, значит, забираем её…

– Святой Милк! При чём тут синяк! – перебила её медэксперт. – Ты чего, забыла, зачем мы здесь? Ты глянь, старшенькая какая симпатичная, и глазки умненькие. Прям куколка.

– Но синяк-то на младшей! Оформлять легче!

– Так и пускай пыль по судам глотают, с апелляциями. Это уже не наше дело, – ухмыльнулась медэксперт, пуская дым в потолок.

– Ай, ладно! – махнула рукой соцработница, потушив сигарету. – Старшую – значит, старшую! Как там говорят: «Изъять несложно – вернуть невозможно!»

Через несколько минут старшую дочь, одетую и с вещами, под руки выводили из детской. На её лице читались ужас и растерянность. Но она покорно шла к дверям, со страхом косясь на Миротворцев. Младшая, сидя на руках у отца, который уже успел прийти в себя, плакала не переставая. Они уже почти вышли из коридора, когда Папа вполголоса обратился к дочери:

– Не волнуйся, милая, будет им новый Нюрнберг…

– Что ты сказал? Нюрнберг? В лицо мне повтори, муфлон недоделанный! Ты думаешь, я не знаю, о чём ты, уродец?!! – заорал Миротворец и, закинув автомат за спину, лёгким, отработанным движением ударил отца по печени.

Державший младшую дочь на руках Папа не успел даже дёрнуться. От дикой боли его сложило пополам, и он неуклюже осел на пол, не выпуская ребёнка из своих рук…

В этот момент Папа проснулся. Когда ему снился этот кошмар, он всегда просыпался именно на этом месте. На будильнике было без десяти шесть. Годами выработанная привычка вставать ни свет ни заря давала о себе знать. Он тихо потянулся к планшету и, не зажигая свет в комнате, вошёл в сеть.

На его официальном адресе висело несколько непрочитанных сообщений. Электронные квитанции, сообщавшие о долгах за коммунальные услуги, он смахнул не читая. Суммы своих долгов он знал не хуже коммунальщиков. А вот дальше было какое-то длинное сообщение с незнакомым заголовком. Он чуть было не смахнул и его, но, вовремя вглядевшись, стал читать: «В соответствии с Уголовно-процессуальным кодексом Радужной Федерации, вам надлежит явиться в Отдел защиты прав и здоровья ребёнка…» – Папины глаза скользили по казённым фразам письма.

«В десятидневный срок вам необходимо оплатить лицензию по допуску к системе домашнего образования либо предоставить справку о зачислении в общеобразовательную школу по месту жительства. В случае неявки в установленный законом срок органы опеки оставляют за собой право… – с этого места Папа стал читать очень внимательно: При наличии причин, препятствующих явке, вам необходимо связаться с секретариатом суда…»

– Вера! Надя! Просыпайтесь! – прокричал он в темноту.

– Папа… Ну зачем ты так… Ещё четыре минуты… – послышался сонный девичий голос из соседней комнаты.

– Вставайте! Пришла повестка в суд! – громко произнёс он.

– Что пришло? – донеслось из темноты.

– Повестка в суд. На Любочку. Быстро поднимайтесь и идите сюда. Надо что-то решать. Очень быстро. У нас кончилось время… —он обхватил голову руками.

2 Хорошая охота

– Алло! Алло! Вообще ничего не слышно, вот дождь проклятый! Алло! – воскликнул едва заметный в ночной темноте мужчина в новом армейском камуфляже. Он раздражённо вышагивал на фоне развалин, поправляя форменную кепку и пытаясь докричаться до кого-то по спутниковой связи. Он был высок, крепок и широк в плечах. Мусор и щебёнка хрустели под его тяжёлыми ботинками. Мелкий дождь поливал разбитые стены со следами от пуль и осколков, молчаливо свидетельствовавшие о прошедших здесь боях.

– Так! Вроде, сняли трубку! Эй, там! Тихо! – гаркнул он куда-то во тьму, поправляя штурмовую винтовку, висевшую на плече. На его рукаве, едва заметные в тусклом свете, виднелись капитанские нашивки.

– Алло! Да где же вы, мать вашу за ногу?!!

– Здравствуйте, вы позвонили в отдел поставок! – ответил, наконец, приторно-сладкий женский голос. – Пожалуйста, следуйте инструкции. Вам необходимо пройти процедуру голосовой идентификации.

– Держи цепь! – крикнул он в дождь, чуть повернув голову.

Второй боец, стоявший в тени развалин, и почти незаметный, молча кивнул. Автоматический голос в трубке тем временем ласково продолжал:

– Пожалуйста, назовите ваш логин.