Побег из Содома

– Ну, если доживу до конца контракта… Уеду, сниму домик у моря, – его голос зазвучал мечтательно. – Отдохну от Пустоши. Позагораю, поем нормальной рыбы. Меня ею бабушка в детстве кормила. Всё приговаривала: «Ешь, пока я жива!» Вкус до сих пор помню.

– А что за рыба? Какая порода?

– Слышь, Кэп, да я почём знаю! Главное, что настоящая, в море выловленная! Не то, что нынешние – розовые мутанты. Как сейчас помню, Бабушка меня по головке гладит и говорит: «Рыбка плавает по дну, не поймаешь ни одну». Это ещё до чумы было…

– А… До чумы… Это, значит, давно…

– Это очень давно…

3 Сборы

– Девочки, пожалуйста, складывайте всё по списку, мы же неделю готовились! Форму я ещё днём принёс, а сейчас на дворе полночь, а вы всё ещё копаетесь!

Папа стоял посреди комнаты, держа в руках полупустой форменный рюкзак. Его измождённое заботами лицо выражало тревогу и нетерпение. Рано поседевшие волосы были уложены в аккуратный косой пробор.

Он обвёл взглядом маленькую тесную квартирку с потрескавшимися обоями. Полы с протёртым линолеумом были намыты до блеска. А старая мебель и застиранные занавески соседствовали с домоткаными половиками. Над обеденным столом висела массивная лакированная доска из красного дерева с надписью: «Он есть любовь».

– Папа, а можно мне взять свою любимую книгу? Ну, пожалуйста-а-а!!!

Из соседней комнаты выскочила тоненькая голубоглазая девочка лет девяти в стареньком выцветшем платьице. Русые волосы были зачёсаны назад и заплетены в две старомодные косички. Её живые, умные глаза смотрели на Папу с надеждой.

– Какую книгу? Эту? «Детские истории»? Люба, ты с ума сошла! Ни в коем случае! – воскликнул мужчина, всплеснув руками. – Это же нелицензированная литература! Да только за хранение огромный штраф! А если мы с ней попадёмся? Это уже распространение, тут штрафом не отделаешься, «нарисуют» реальный срок.

Маленькая Люба покорно опустила глаза и ушла, прижав книгу к груди.

– Папа, она на размер больше, я в ней толстая какая-то!

Девушка лет семнадцати, с решительным лицом, разглядывала себя в зеркале, поправляя форменные штаны песочного цвета. Её русые волосы были собраны в аскетичный пучок на затылке, а сильные руки лежали на талии. Она оглядывала свою туго подпоясанную, крепкую фигуру критическим взглядом.

– Прости, Наденька, – украл не твой размер, – усмехнулся мужчина. – В следующий раз, как соберусь грабить Академию, возьму тебя с собой, для примерки.

– Пап, я её ушью. В Академии так не носят. Я видела, после второго курса все ушивают, – бросила Надя, убегая в другую комнату.

– Это же полевая форма, доченька, а не парадная. И так сойдёт, – отмахнулся Папа.

– Не сойдет, я быстро, тут работы на пять минут, – расчехлив старенькую швейную машинку, уже просила Надя.

– Давай, только быстрее. Нам бы ещё поспать хоть немного… – сказал он, оглядываясь по сторонам, и сокрушенно добавил: – Господи… Где же мои семена? Куда я дел семена?!

– Вот я и стала Привилегированной, всего-то форму надела!.. – задумчиво произнесла третья сестра, поворачиваясь перед зеркалом.

Высокая и статная брюнетка, с голубыми глазами и идеальной фигурой, она была хороша собой, и форма сидела на ней безупречно. На вид ей было около двадцати, и она была похожа на выпускницу академии. Будучи старшей из трёх сестёр, она была выше и красивее остальных.

– Странно, Вера, а тебе идёт, – рассеянно обронила Надя, проходя мимо.

– Конечно! У нас нет второго шанса, чтобы произвести первое впечатление, —Вера любовалась собой, положив руки на талию.

– Ну что ж, сестричка, надеюсь, там будут те, кто сможет оценить твой наряд по достоинству! Ну… Такие, у кого есть рука и сердце! – усмехнулась Надя.

– Не язви, Наденька! Ты вон свой комбез отродясь не ушивала, а тут вдруг форму приталила. С чего бы это? А, сестрица?

Надя ничего не ответила, лишь метнула на старшую сестру свой суровый «фирменный» взгляд.

– Так, девочки, хватит собой любоваться, комбинезоны выложили, форму убрали в рюкзаки. Складывайте аккуратно, постарайтесь не помять.

– Ой, Пап, уже и примерить нельзя! – старшая сестра всё никак не могла оторваться от зеркала. – Да к тому же полевая форма не особо мнётся.

– Ну, слава Богу, нашёл! – Папа держал в руке любовно завёрнутый пакет с семенами.

– Что, дети, не грустно дом покидать? – спросил он, обводя взглядом своих дочерей.

– Мне не грустно. Это не дом – коробка бетонная! – буркнула старшая Вера, не отрываясь от сборов.

– А что ты хотела? – усмехнулся Папа. – Забыла, в каком районе живёшь? Для Несогласных только так. Чтобы жизнь мёдом не казалась!

– А я к нему привыкла и буду скучать, – медленно произнесла маленькая Любочка.

– По чему ты скучать будешь? По соседским пьянкам бесконечным? По кухне в четыре метра? Или по кровати трёхъярусной? Нет, я постараюсь забыть, как страшный сон.

Вера резким движением тряхнула форменный рюкзак с эмблемой Академии.

– Для того чтобы забыть старый дом, сначала нужно до нового добраться, – заметила Надя.

– А я знаю, что мы доберёмся. Точно знаю! Только не знаю, когда и как… – мило улыбнулась маленькая Люба.