Побег из Содома

– А потом, среди ночи, в дом ворвались мои родственники. Помню, мой дядя спросил меня, показав на моих приёмных: «Как они с тобой обращались?» Я поняла, что если скажу, что плохо, он их убьёт, не раздумывая. Поэтому я ответила, что хорошо, и они их просто связали. Мы с дядей и мой отец с близнецами поехали в Имамат по разным дорогам. Наша машина проехала без затруднений, а отец напоролся на патруль. Мы уже были в розыске, их опознали, и отец принял бой. И он, и мои братья погибли.

– Сочувствую…– вздохнула Надя.

– А вы спрашиваете, почему я выхожу на охоту? ИншАллах! За отца и братьев я настреляю столько мушриков, сколько смогу!

На некоторое время над Минным Городом воцарилось молчание. Первой его нарушила Айша.

– Слушайте, у меня один вопрос… Всегда хотела спросить… Я вот не пойму, как так получилось, что жалкое меньшинство не только пришло к власти, но и заставило всех остальных отказаться от своих взглядов?

– Убеждением, умом и настойчивостью. Всё как всегда, – ответила Надя. – Церковь ослабела, и они этим воспользовались. Постепенно, шаг за шагом, они заставили всех поверить в свою ложь. И заткнули рты тем, кто видел мир иначе. Тех, кто так и не отказался от своих верований, объявили Несогласными и лишили гражданства.

– Вот так просто? – вскинула брови Айша.

– Нет, не так просто…– нахмурилась Надя. – У них была стратегия. Отработанные технологии промывания мозгов. Окно Овертона и Спираль Молчания.

– Никогда не слышала об Овертоне и Спирали…– покачала головой Айша.

– И про «Римскую формулу» не слышала? – удивилась Надя.

– Нет. Расскажи! – кивнула Айша.

– В древности жил один учёный. Католик и социолог, профессор Интровинье. Кажется, в Италии, я точно не знаю, – задумчиво начала Надя. – Он очень точно описал, как можно уничтожить любую часть общества, при полной поддержке простого народа. Он очень внимательно изучил то, как действовал Гитлер против евреев, и понял, что их уничтожение чётко вписывается в три шага. Так родилась «Римская Формула».

Надя глубоко вздохнула и посмотрела на Айшу.

– Её суть заключается в том, что если правильно провести обработку общества в три этапа, то можно уничтожить кого угодно. Евреев, христиан, мусульман, без разницы.

– Уничтожить – в смысле убить? – нахмурилась Айша.

– В конце концов, убить. При полной общественной поддержке.

– Вот так просто? – приподняла бровь Айша.

– Нет, не просто, и не сразу. В «Формуле» есть три обязательных этапа. Если перепрыгнуть через любой из них, ничего не получится, люди не поймут. Начнётся брожение, недовольство… Но если чётко следовать «Формуле», обычно всё получается.

– И федерасты следовали этой формуле? – спросила Айша.

– В точности. Вздохнула Надя. – Сначала они начали первую фазу, «Нетерпимость». Продажные писаки развернули настоящую травлю в сети. Писали про христиан статьи, снимали фильмы, рисовали карикатуры. Вся сеть была забита рассказами о том, что христиане виновны во всех ужасах патриархата. Что именно они ответственны за угнетение и дискриминацию сексуальных меньшинств. Что они угнетали женщин, веками обворовывали общество и виноваты во всех его бедах.

– Потом, когда народ увидел в нас врагов, наступил второй этап – «Дискриминация».

– Забавно, – усмехнулась Айша. – Но эти смрадные псы везде кричали, что только они и борются с дискриминацией.

– Конечно! Именно так всё и задумывалось! Чем громче меньшинства вопили о своей борьбе, тем меньше свободы оставалось у большинства, и тем тише звучал его голос. И в какой-то момент стало казаться, что все мыслят категориями воинствующей содомии.

– Позже, когда поменяли законы, люди уже не возражали. Христиане не могли преподавать в школах, быть госслужащими, врачами и занимать любые руководящие должности. А чуть позже, по жалобе «Ассоциации Радужного бизнеса», были введены двойные налоги, убившие почти весь бизнес, которым владели христиане.

– Когда градус ненависти вырос достаточно, началась третья фаза – «Гонения». По всей Федерации прокатилась волна погромов. Жгли церкви, громили оставшиеся магазины, грабили дома богатых христиан. Калечили, убивали, насиловали.

– А что Миротворцы? – спросила Айша.

– Они просто смотрели и смеялись. Они говорили, что всё, что нужно, – это отречься от веры и подчиниться законам государства. Многие отрекались. Но были и те, кто не согласился. С тех пор нас называют «Несогласными».

– Я помню это время, хоть и смутно, – нахмурилась Айша, проведя по затвору своей винтовки. – Мой папа, вместе с другими мужчинами, стоял на страже, охраняя мечеть. Но к нам они тогда почти не лезли. Знали, что сразу получат отпор.

– Именно тогда, под предлогом защиты христиан, Сенат выдвинул идею с резервациями. Часть Несогласных переселилась туда. Часть осталась в Особых Районах, среди отбросов общества. Моя семья в том числе. Ну, а что было дальше, ты знаешь не хуже меня.

– Конечно, знаю. Нападение на мечети и Новый Джихад. Мы встали и дали отпор этим мразям. Нас поддержали братья из Имамата, началась война. Мы защитили свою веру, приняли бой и победили.