Побочное действие

-- Так. Вспоминала, за что не люблю жару. – Мэл пожала плечами, едва скосив на доктора глаза. Тот сам облюбовал местечко в тени забора, не слишком далеко от клетки, где пленником обретался уже не человек, а здоровенный полосатый зверь. Тигр и оглашал вибрирующим рыком весь лагерь, который, кстати, называли вполне по-военному – аванпостом. Далеко не единственным на острове – так сумела выяснить Мэл, на свой манер, не задав ни единого вопроса. Да и не охранникам же, в самом деле, было их задавать – те не рычали, зато смотрели цепко и холодно, будто копируя взгляд своего босса.

– И за что?

Не первый уже вопрос, кажется. И снова пропущен мимо ушей, оставлен без ответа. Бенджамин наверняка надул пухлые губы, из-за которых смотрелся сущим мальчишкой. А может, и не надул, но Мэл щурилась в другую сторону, где на помосте, плавно переходящем в крышу приземистого барака, расхаживали пиратские караульные. Вразвалочку, никакой тебе наёмничьей выправки – сущие обезьяны с оружием в руках. И можно было подумать: никто ни за кем не следит, хочешь – нырни в брешь, что светится солнцем меж ребристыми листами забора да иди восвояси. Но ближайшая дыра забрана сеткой, увитой ползучей зелёной дрянью, а пираты, что тенями бродили вокруг, на поверку наверняка оказались бы не такими уж обдолбанными. Не говоря уже о сторожевых псах, персональных ли, двуногих и экипированных, или четырёхлапых, что скалили при встрече клыки едва ли не в сантиметр.

– Тебе повезло, что тебя боятся… – нарушил молчание Бен, явно по-своему истолковав попытки пациентки оглядеться. Мэл наконец обратила на доктора внимание. Тот пристроился спиной к одинокой ржавеющей бочке, почти уютно, с необыкновенным дивом на коленях – самой настоящей бумажной книгой. Старой такой книженцией, с чуть обтрёпанным корешком и потёртой твёрдой обложкой.

Мэл поняла, что с натянутой улыбкой разглядывает раритет, только когда рядом нарисовалась ворчащая дымчатая туша. Пиратская псина играла с каким-то предметом, похожим на палку; под бархатной шкурой перекатывались мускулы, рык сотрясал воздух, вторя зову пойманного тигра. Наконец пёс ухватил игрушку зубами, мотнул крупной головой, подбросил. «Палка» мелькнула в воздухе и упала в сочную траву всего в нескольких шагах, обратившись вдруг в человеческую большую берцовую кость.

– Повезло… – запоздалым эхом констатировала Мэл, чувствуя, как расползается под сердцем что-то жгучее и вместе с тем холодное, будто там раздавили пузырёк с кислотой. Пару секунд ещё можно было терпеть, дышать глубже, бороться с ядом, что поднимался к горлу и обжигал язык. Но яд всё равно сорвался с губ похожими на змеиный плевок словами:

– Друзьям твоим тоже… повезло? Стишки читаешь…

«Ну и зачем?» – отстранённо и грустно спросила у Мэл та её часть, которая наблюдала, как доктор меняется в лице, а под загаром проступает бледность. Другая Мэллори кипела от гнева, складывая паззл из осколков чужих воспоминаний, а потом давилась истерическим беззвучным смехом: надо же, археологи, этнографы. Док прибыл сюда с экспедицией, в качестве штатного медика, а потом…

– Только стишки я и могу читать. – Бен закрыл книжку и прижал к себе, как последнее сокровище, которое у него собирались отобрать. Мэл кривила губы и всё смотрела, как плохое старое кино с помехами, воспоминания, похожие скорее на кошмар. Кольцо из скачущих пиратов, стрельба. Кто-то сопротивлялся, но их утихомирили быстро, втоптали кровь в песок… – И стрелять-то не умею. Только штопать тех, кто умеет…

«Ты дешевая сучка, продажная блядь! Не хочешь быть чьей-то шлюхой? Не хочешь продавать тело – продавай душу!» – Мэл сглотнула горечь, дотянувшись до момента, когда Ваас с ухмылками и ужимками открывал клетку покладистому и обессиленному доктору. Уже одному, без товарищей.

– По-твоему умереть или сдаться в бордель было лучше?

Мэл не сразу сообразила, что сжимает голову ладонями, сильно, до боли, будто намереваясь выдавить чужие мысли. Шершавая, мёртвая кожа на обожжённых пальцах царапала виски. Кажется, это был первый вопрос, который задал сегодня Бен: каким чудом у пациентки так быстро зажили руки. Мэл не ответила, не отвечала и много раз после, как недостойному. Хотя чем она лучше, если подумать? Неужели этим самым «даром», проклятием в родном мире, а тут вроде как преимуществом? Если бы только собрать силы, чтобы его применить. И понять бы, куда бежать.

Вряд ли есть у неё право укорять Бенджамина в желании выжить. Вон ведь и псина хотела того же, носилась жизнерадостно, подбрасывала страшную игрушку – осколок чьего-то тела. Жить хотели даже пираты, такие как есть, с забитыми наркотическим бредом головами, иначе не уничтожали бы сразу сопротивляющихся, и ведьм бы не боялись. Даже Ваас… хотя чёрт его знает.