Побочное действие

– Расскажи нам, что ещё задумала их обожаемая жрица. Когда и куда ещё пошлёт, а они полезут, как дрессированные крысы на убой? А?

Мэл захотелось вдруг прикрыть глаза — в черепе зародилась боль, сначала короткой вспышкой, а потом тупо запульсировала так, что заныли лицевые кости. Причина? Чёртова ненависть. Один захлёбывался этим чувством, стоя на коленях, глотал его с кровью, проталкивал в бьющийся спазмами желудок. Второй… нет, касаться этих нервов, которые для восприятия были как дорожки раскалённой лавы, просто страшно. Абстрактного врага так ненавидеть невозможно, с желанием выжечь всё вокруг, разбрасывая уголья собственного сердца.

Мэл тряхнула головой, чтобы помочь себе отключить восприятие: только бы не обжигаться, не хвататься за эти угли! В итоге поймалась картинка: дикарь, этот же самый, только весь в синяках и спёкшейся корке, давится чем-то, похожим то ли на внутренности, то ли на отрезанные гениталии. Пленника тошнит, он дёргается без звука, будто пытается оторвать себе руки, прикреплённые к чему-то вроде вертикального валуна, но кто-то снова и снова заталкивает кровавые ошмётки в его рот кровавыми же пальцами…

Прервать все контакты стоило огромных усилий, но Мэл это сделала, попутно пожелав, чтобы пленного просто убили. Застрелили, зарубили, или он, в конце концов, рванулся бежать и свернул себе шею, скатившись со скалы. Но дикарь не бежал. Его останавливали стволы, направленные со всех сторон, и взгляд главаря — невидимые липкие нити – зрачки в зрачки. Не в силах удержаться, Мэл медленно обошла пленника, чтобы тоже заглянуть ему в лицо. Выпрямила плечи, наткнувшись на то презрение, какого и была достойна помогающая пиратам баба в бандитских обносках. Постаралась скривиться как можно пренебрежительней, улыбнулась.

– Его мозги подсказывают мне, что нападение было отчаянной мерой. Тебя едва выследили, наскоро составили план. Дальше… никто не заглядывал.

«Давай. Просто убей его! -- колотилось в мыслях. – Не тащи никуда, не мучай!» Ваас же кривил рот в усмешке, задирая уголки губ так, как задирает их рычащий зверь. И… не верил? Скорее всего, вообще никому и давно, но ей особенно. Только вглядывался внимательно в лицо, будто бы любой дрогнувший невзначай мускул говорил ему о том, что творится у человека внутри, гораздо больше, чем любому телепату грёбаные способности.

Тащить пленного в машину – Мэл отчётливо уловила приказ, вертящийся у главаря на кончике языка. Можно было сколько угодно, хоть мысленно, хоть криком умолять смуглого воина сопротивляться, но тот, кажется, уже готовился встретить смерть с фаталистической гордостью. Что угодно, только не согнуться, не показать врагу спину при трусливой попытке бежать. Просто смотреть вверх, ловить белками глаз отражения резных пальмовых веток и почти неподвижных облаков. Слушать сонный шёпот травы и приглушенный гомон живности. Наверно, прощаться, хотя нет, дикари не прощались – верили во что-то другое, в чём так сходу не разберёшься.

Она сцепила зубы и пообещала себе не позволить дикарю терпеть слишком долго. И всё равно, что Ваас наверняка догадается – пускай попробует докажет её вмешательство. Пусть ответит потом перед боссом, если вдруг удумает отыграться, а ей сейчас неплохо бы прогнать из головы надсадный писк, донимавший уже несколько мгновений.

До Мэл дошло, что звук – не плод переутомления, только когда главарь велел хоть кому-то пошевелиться за этой «сраной рацией». Во рту, принесённый силой эмоций пленного, застыл привкус крови, поднимая к горлу вязкие горькие комья. Душный воздух не помогал бороться с тошнотой, но Мэл глотала его как можно глубже под треск, шипение и необычно вежливый голос Вааса.

– Да, Хойт. Конечно, Хойт… – Коротко, очень чётко, едва не заискивающе. Что внушал своему прислужнику мистер Волкер, услыхать было невозможно, но Мэл уловила – речь о «задании». Недовольство отсутствием результата. Приказ как можно быстрее продолжить поиски, ведь угроза покушения мешает его величеству в полную силу заниматься делами.

– Полный порядок, босс, мы продолжим как можно… – эхом вторил Хойту главарь, а Мэл морщилась от достигающих её жгучих волн раздражения. Сеанс связи босс прервал на полуслове, ясно давая понять, где он видал все оправдания. На секунду показалось: замолкшая чёрная коробочка рации сейчас разлетится вдребезги на камнях, но Ваас ткнул её в руки наёмнику. Потом, странным образом продолжая всё то же резкое движение, выдернул из правой кобуры пистолет.

«Когда он успел повесить на плечо автомат?» – совсем невпопад подумала Мэл, ловя себя на том, что часто теряет целые куски происходящего – да что там, просто их не видит. Наверно, сейчас нужно было испытывать облегчение, но чувства куда-то пропали, будто кто-то свыше решил избавить нервы от перегрузки и отключил их. Пришло в голову только, что пистолетом, в отличие от АК, Ваас редко пользовался в бою – отчётливо слышен был щелчок затвора, когда пират дослал патрон в патронник. Скорее уж оружие чаще выполняло совсем другие функции.