Почему любовь ранит? Социологическое объяснение

В очень интересном анализе философ Ричард Шустерман предполагает, что эротический опыт на самом деле является формой опыта эстетического. В противовес кантовской эстетике отрешенности он полагает, что эротические переживания эстетичны именно в том интенсивном поглощении, которое они требуют и порождают.

Сексом можно наслаждаться как с точки зрения его аристотелевского приносящего удовлетворение всепоглощающего чувства активности, так и с точки зрения сопутствующих ему приятных ощущений; он мощно отражает феноменологический масштаб субъективного наслаждения, но также сознательно направлен на объект (обычно на другого человека), что структурирует опыт, формирует его качество и придает ему глубокий смысл… Половой акт, являющийся когнитивным опытом, одновременно дающим знания о собственном теле и разуме и о теле и разуме сексуальных партнеров, как правило, демонстрирует уникальное единство последовательности и завершенности, ощущение того, что все развивается согласованно и мощно для достижения цели. Он также заметно выделяется на фоне повседневного однообразного опыта. Сексуальный опыт включает в себя широкий спектр эмоций, часть которых не имеет себе равных по своей интенсивности, и демонстрирует как моменты активного самоуверенного обладания, так и поглощающего подчинения воле партнера[459].

Сексуальный/эротический опыт противопоставляется аналитическому, рациональному мышлению, которое фрагментирует опыт, разделяет его и нарушает его поток и непосредственность. Он полностью поглощает личность. Разделяя мнение Вебера, Шустерман противопоставляет «сдержанное, контролируемое разумом удовольствие и более страстный восторг от переживания, которое переполняет субъекта»[460]. Вебер во многом соглашался с этим, утверждая, что

влюбленный осознает себя частичкой истинно живого, извечно недоступного любым рациональным стремлениям. Он знает, что полностью освободился от холодных костлявых рук рациональных приказов так же, как от банальности повседневной рутины. Сознание влюбленного покоится на неизъяснимости и неисчерпаемости его собственного опыта. Переживание никоим образом не может быть передано, и в этом отношении оно подобно «обладанию» тайной. Это происходит не только благодаря глубине переживаний влюбленного, но и благодаря непосредственности захватившей его реальности[461].

Эротика охватывает всю совокупность ощущений и, следовательно, не может быть сведена к категориям знания. Это означает также, что способы объяснения, продиктованные эротической сферой, неизбежно нерациональны. «Не закончившееся браком эротическое общение будет считаться созданным каким-либо иным образом, а не благодаря таинственному предназначению: судьбе в высшем смысле этого слова»[462]. Судьба может быть единственным объяснением любви, поскольку она вызывает чувства, не объясняя их. Это делает чувства предопределенными. Таким образом, эротический опыт не может признать фактор, не свойственный его переживанию. Эротизм — это определенный смысловой режим, в котором господствуют конкретность, специфичность, целостное суждение и непреодолимость опыта. Рационализованный смысл противостоит эротическому опыту, поскольку он интеллектуализирует его и вводит дистанцию между опытом и знанием, предшествующим ему. Таким образом, он разрушает чрезмерный эгоцентризм.

Эротика как излишнее расточительство