Почему мама хочет напиться

– Амарис, не забывай. Да зачем же обучаться, Эллен, – ответила она пренебрежительно. – Смысл Рейки – передавать энергию Вселенной другому человеку через собственное тело. Я близка с природой, так что у меня очень сильная связь со Вселенной. Иногда просто надо остановить переполнение энергии и направить ее туда, куда она должна идти. Вот, смотри! – Она помахала руками передо мной. – Чувствуешь? Тепло и энергию? Этот поток постоянно идет через меня, Эллен! Он невероятно мощный. Я думаю, что могла бы стать одним из самых могущественных мастеров Рейки. У меня есть талант!

На самом деле я ничего не чувствовала, кроме желания, чтобы Луиза чаще мыла руки.

– Эээ, ну да. А можно называть себя мастером, если ты даже не училась?

– Этой силе нельзя научить, Эллен. Она просто должна быть в твоей природе. Я родилась такой. Это мое благословение от Богини, а также мое проклятие.

– Отлично. Ну, что ж, спасибо.

Бедному Саймону подарили сеанс регрессии в прошлые жизни от мастера Бардо.

– Амарис всегда говорила, что ты так скован, чувак! – с энтузиазмом воскликнул Бардо. – Мы докопаемся до сути и выясним, почему.

Саймон потерял дар речи.

Луиза добавила: «Бардо отлично знает свое дело. Это один из наших самых востребованных сеансов в Шотландии! Люди говорят, что, зная, кем они были в прошлой жизни, им легче понять себя в нынешней. Только в прошлом месяце у нас была женщина, которая была Марией Антуанеттой, Эмили Бронте, королевой Викторией и Марией Кюри! Представьте себе тяжесть горя, эмоций и травм, которые она несла с собой. Бардо помог ей понять, что эта боль копилась в ее душе столетиями и что ей нужно было научиться прощать себя за свою боль. Конечно, в таких случаях нельзя все разгрести за несколько часов, ей потребовалось много-много сеансов, чтобы расстаться со своим прошлым и жить настоящим, но Бардо творил чудеса».

Бардо добавил: «Она также была и Клеопатрой, Амс. Не забывай об этом».

Саймон спросил: «А разве Мария Кюри, Эмили Бронте и королева Виктория жили не в одно и то же время?»

Я с любопытством спросила: «Сколько именно вы берете за эти “сеансы”?»

В ужасе Луиза воскликнула: «Саймон! Это не сработает, если ты не веришь!», в то время как Бардо пробурчал, что важны не деньги, а его дар и помощь другим, «хотя, конечно, и нам нужно на что-то жить».

– И как, – спросил Саймон, – проходит эта «регрессия»?

– Ну, – радостно начал Бардо, – обычно мы проводили сеансы в нашей юрте, но я думаю, твой сарай сойдет. Мы зажжем ту дровяную печь, которая у тебя там стоит, разденемся догола, потом я сожгу некоторые травы – не могу сказать тебе, что именно за травы, это тщательно охраняемая тайна, которую рассказал мне йог в Омнатоли, затем я спою и этой песней введу тебя в транс, а потом верну обратно.

Саймон на мгновение выглядел так, будто собирался смеха ради подыграть «регрессии» Бардо, лишь бы выставить мужа сестры торговцем змеиным маслом, кем тот на самом деле и является. Но мысль о полной мужской наготе в его драгоценном сарае ввела его в шок.

– А как ты поместишь меня в транс? – спросил он.

Бардо выглядел смущенным.

– Ээм, я просто говорю людям, что они в трансе, и они оказываются… там?..

– Да-да, хорошо, но нам столько всего надо успеть сделать, прежде чем вы уедете, так что я ценю заботу с твоей стороны, но я не уверен, что у нас будет время, – выпалил Саймон, явно подозревая Бардо в том, что тот замышляет накачать его наркотиками и украсть его драгоценную пилу из-под его носа.

К счастью, в этот момент дети решили, что им наскучило играть в снегу. Так что проведя на улице целых двадцать минут (и истоптав мою зимнюю страну чудес так, что она превратилась во вспученную постапокалиптическую пустошь), они решили, что есть игра поинтереснее – войти в дом и протащить снег и грязь по всем комнатам. В этот момент я оставила Саймона с его родней и отправилась на кухню, чтобы проверить индейку и другие горы еды, и испугалась, что на нас всех может не хватить.

Джессика и Нил прибыли около 12:30. «Я решила, что лучше приехать к вам пораньше и помочь со столом. И, конечно же, Персефона и Гулливер так хотели увидеть своих кузенов, не так ли, дорогие?»

Персефона и Гулливер прятались за Джессикой, с ужасом глядя на сцены резни по всему дому. Честно говоря, я бы тоже была в ужасе. Луиза и Бардо подбадривали Ойлель, которая сидела на корточках во внутреннем дворике, так как я решительно потребовала прекратить срать в доме, в то время как Ниссьен возмущался из-за того, что они заняли его облюбованное место.

Питер, Джейн и Ковентина (которая уже перестала притворяться, что она на стороне своей семейки) растянулись перед телевизором, играя в дурацкие игры, и объедались шоколадными конфетами.

Цедрик маршировал взад и вперед и пел про «красный флаг», время от времени совершая нападки на детей с джойстиками в руках, чтобы и самому поиграть успеть.