Почему Мангышлак

Так, наверное, и должно быть в степи, в пустыне, где жившие в суровых условиях кочевники-скотоводы веками питались так, чтобы лишь утолить голод, лишь восполнить бешено расходуемые калории. Вспомним Пушкина и его впечатления о калмыцком чае джомбе – заваренных в бараньем жире с молоком брикетах. И как его чуть не вытошнило. А для степняка это и еда, и питье, и горячее для быстрого прогрева застывающего на пронизывающих суховеях организма. Иного здесь и не надо, все иное излишне.

Конечно, в городах есть все – любая кухня, любые рестораны. В Актау мы побывали в прекрасном ресторане, где казахская кухня возведена действительно на уровень гастрономического искусства. И морское меню из каспийской рыбы тоже было великолепным. И это правильно. Есть простое, есть сложное, и все это части целого. Ну и хватит о местной кухне. Не потому мы познаем Мангышлак.

Во время обеда мне не давала покоя мысль о нашем отставании. В Актау мы опоздали. Должны были быть еще вчера, а до сих пор не доехали полтораста километра. Вот уже сейчас мы должны были не просто покинуть Актау, а выехать из каньона Саура, оставив позади белый пляж и голубую бухту, и брать курс на Тюб-Караган, а оттуда по степным дорогам – на подземный некрополь Шекпак-Ата. Таким образом, мы должны были описать по Мангышлаку подобие восьмерки, за ее середину приняв Актау.

Но если следовать плану и ехать сейчас в Актау – у нас совершенно мистическим образом вылетает два дня. Наше отставание по всем прикидкам было чуть более полудня. Однако если следовать маршруту во всей его строгости – двух дней как не бывало! Мы уже давно пообедали и ехали, а этот факт никак не укладывался у меня в голове. Я останавливался на обочине, сверялся со своими записями и распечатками – расчеты не врали, однако два дня как корова языком слизнула. Они взяли и исчезли, будто мы занырнули в бермудский треугольник и вынырнули спустя секунду. И все изменилось.

Когда произошло это искривление времени и пространства – тогда ли, когда мы проехали через «ворота Маната» и разменяли Устюрт на Мангышлак, раньше ли, когда мы только въехали в нескончаемую степь, там, за Самарой, или только когда приняли решение ехать и маршрут стал путем? Как сказали бы в «Клубе загадочных друзей», будь таковой въяве: кто знает, друг мой, кто знает?!

Пропажу двух дней невозможно было понять, это надо было принять. Тем временем мы подъезжали к Шетпе, большому райцентру и железнодорожной станции. Здесь железнодорожная ветка Бейнеу – Актау, что шла параллельно шоссе весь Северный Устюрт, а потом исчезла в провалах чинков возле Сай-Утеса, вновь появилась в поле зрения.

Мы планировали задержаться в здешних окрестностях, но именно что спустя два дня, здесь мы должны были закончить верхнее окружье нашей восьмерки – упасть после степных мавзолеев, некрополей и пещерных городов в чудесные лабиринты долины замков Айракты-Шомонай. Однако два этих дня у нас сожрало немыслимое искривление времени. И я принял решение. Нам нужно было сворачивать влево, на Актау, к морю, а я свернул вправо, к Шеркале. В каменные извивы степи.

Давным-давно я завел себе правило в ситуациях, когда все идет не так, полагаться на некий резкий и нестандартный ход. И теперь мы ехали против часовой стрелки, а не по ней, как было логично, ехали к чудесам нерукотворным вместо чудес рук людских. 363 мангышлакских святых пока не удостаивали нас своей благодатью.

В Шетпе мы решили заправиться. АЗС на выезде из села была закрыта на технологический перерыв. Сливали бензовоз, и скопилась немалая очередь. А время уже подходило к пяти вечера. Поковырявшись в нутре навигаторши Оксаны, я задал вопрос, есть ли поблизости еще АЗС. Есть! – откликнулась чуткая Оксана.

И мы поехали через все Шетпе – длиннющее, не на один километр вытянутое вдоль железной дороги богатое село. Дав пару затяжных петель через центр, ибо по-иному Оксана не могла, собрав пяток светофоров и два железнодорожных переезда со шлагбаумом, мы выехали на самую дальнюю окраину, где бронзовела в уже скатывающемся с небосклона солнце новехонькая АЗС. На которой продавали только газ.

– Так у вас же на козырьке надпись АЗС, а не АГЗС, – пытался было я воззвать к совести местного служителя.

– Э, брат, что такое надпись? Буквы! – философски заметил он, поздоровавшись за руку.

– Маршрут перестроен. Развернитесь, – только и сообщила мне флегматичная Оксана, когда я сел в машину.

Обратный путь по Шетпе мы преодолели с той джигитской лихостью, что позволяют себе лишь местные. По окраинам, без всяких ж/д переездов. Вопли Оксаны игнорировались, и она опять замолчала тем осязаемым, густым молчанием, которым способна молчать только женщина. Глубоко обидевшаяся женщина.

Очередь на первой АЗС подросла. Через час мы заправились.

Явление космоса